Не повтори моей судьбы. Ирина Николаевна Мальцева
Тайка рассказала ей все. Женщина не перебивала, не переспрашивала, только головой качала в знак того, что слышит и понимает. Выслушала, но в ответ ни слова участия, ни совета. Пошла к своей койке, тяжело опустилась на жалобно скрипнувшие пружины.
Тайке подумалось, что этим все и кончится, но она ошиблась. Женщина легла, повозилась, устраиваясь удобнее, вздохнула.
–У меня бабка была—цыганка, безошибочно гадала на картах. Мать моя тоже могла, а я оказалась неспособной. Но завтра для тебя раскину и скажу, чего ждать тебе. Хочешь?
–Ага,—ответила Тайка.
Спать не хотелось. Думать о том, что с нею станет, не хотелось, лучше дождаться утра и выслушать внучку цыганки. Зато пришли мысли о том, что предшествовало её сердечному приступу. Ясно, что сердце не выдержало ни того, сколько она выпила и съела за столом в подсобке, ни страха перед непонятным поведением Васьки, ни панического бегства до дома. Одного из трех хватило бы, чтобы уложить её в больницу, а тут сразу все навалилось. Врач сказал, что ей повезло, могло быть и хуже.
Тайка сильно зажмурилась, представив себе Ваську, сидящую на подоконнике, тянущиеся руки, её грубый голос и то, что она стала делать с ней, с Тайкой. Если бы это был кто-нибудь из мужчин, ну хоть грузчик Леха, она бы поняла. И отбиваться не стала, взрослая уже. Но тут Василиса Алексеевна, у которой муж, двое детей!
Или ей это все почудилось спьяну? Может, ничего этого и не было, а ей все это привиделось? Бывают же у людей эти…как их…галлюцинации?
Тайка завозилась. Нет, ей не почудилось. Она, как только разрешили ей вставать, в туалет пошла. Когда трусы снимала, почувствовала боль в мягких местах. Вернулась в палату, взяла у соседки зеркальце и снова в туалет. Извернулась, глянула в зеркальце, а на ягодицах синячки: четыре с одной стороны, четыре с другой.
Так что не галлюцинации у неё.
О таких женщинах, которые к женщинам пристают, она слышала, и видеть однажды довелось. Когда строился дом для работников депо, бригада каменщиков и штукатуров-маляров ходила обедать в их столовую. Понятно, что Тайка все это время надеялась, что кто-нибудь из строителей на неё обратит внимание. Она и халат новый насинила, накрахмалила, кудри из-под шапочки выпустила, на ноги, вместо тапок на резиновой подошве, туфли надела, что еще со школьного выпускного у неё хранились. А уж старалась готовить! Строители по две порции у неё брали, особенно им зразы полюбились и биточки.
Надо было узнать, который из них холостой, и Тайка подговорила Ленку Доскину. Та еще с мужем не развелась и на строителей внимания не обращала, но Тайке пообещала разузнать, кто из них еще не обзавелся супругой.
–Девки!—прибежала однажды Ленка.—Что я вам скажу, умрете на месте!
Пока она переодевалась, тарахтела без умолку о том, как познакомилась с бригадиром штукатуров Родиной, что та ей рассказала про мужиков.
–Все гады женаты,—заторопилась она.—Но главное…—Ленка замерла, закатила подвысь глаза и выдала,—у них в бригаде есть баба, которая под мужика подделывается! Одежда, как у мужика, стрижка, курит папиросы,