Камская обитель. Ирина Николаевна Мальцева
не было. Нервы волкодава не выдерживали блеска металлической иглы, белизны ваты и бликов стеклянного сосуда со спиртом. Шах спустился с крыльца и двинулся к стожкам. Увидев его, Зула поднялась с места, потянулась, прогнувшись, резко мотнула головой и сделала два шага навстречу. Ей одного взгляда хватило, чтобы понять: гостья снова доставляет их хозяину забот. Это значит, что охота откладывается.
А лес манил, дразнил сытым курлыканьем отъевшихся за лето птиц, шорохом мелкой дичи, свистом начавших линять зайцев. Зула глянула в сторону леса, отметила про себя его оголенность и какую-то прозрачность, вздохнула по прежним вылазкам вместе с хозяином, нутром вспомнила вкус свежей крови и хруст косточек под тяжелой лапой.
Но жизнь в заказнике научила собак не только охотиться, но и терпеливо ждать. Зула понюхала воздух: смертью не пахло. Придется дождаться, когда гостья уйдет из леса, а хозяин снова будет принадлежать им безраздельно. Она еще не забыла, как однажды здесь уже появлялась женщина, но после долгой снежной зимы та исчезла, и больше они её ни разу не видели. Исчезнет и нынешняя гостья. Хозяин окунется в привычную жизнь, проводя в лесу сутки напролет, снова начнется увлекательная игра, которую хозяин называет: «Взять!».
А раз так, то сейчас можно и побездельничать, поваляться на душистом сене, погреться в последних лучах закатного солнца.
– У-у-а-а-а, – дохнула в морду Шаха Зула и вернулась на прежнее место.
– Ы-ы-ыг, – согласился Шах и поискал подходящее место для себя. Он бы, конечно, с удовольствием вернулся на нагретые доски крыльца, но, зная за собой слабость подсматривать, что происходит в доме, отказался от этой затеи. Снова стать свидетелем проникновения стального жала в человеческое тело ему не хотелось. Потоптавшись на одном месте, Шах свалился на душистое сено, поместив большую голову на лапы, и несколько минут, не отрываясь, смотрел на подругу, принявшуюся выискивать насекомых в своей густой шерсти. Запах березовых дров из бани щекотал нос, и он прикрыл его лапой.
Глава седьмая
Вокруг стояла тишина, которая бывает перед тем, как выпасть первому снегу. Легкие снежинки робко запорхают в воздухе, прилаживаясь к веткам деревьев, к бурому листку дуба или ясеня, закачаются на тонком проводе, идущем из лесной чащи к дому, на одно мгновение скользнут по кристально-тягучей волне родника. Снежные разведчики растают, но через несколько часов по их следам налетит, закружит, замелит все вокруг бесчисленная армия крупных белых хлопьев. Но и она окажется недолговечной. Поначалу растерявшееся от дерзкого нападения, солнце снова вернется и мстительно растопит выпавший не ко времени снег. Но это будет его последняя битва с наступающей по всем фронтам зимой. Потом солнце подберет свои лучи, спрячется за белесую дымку и станет наблюдать, как хозяйничает на земле белокрылая метелица, как невидимый портной начнет шить шубы для кустов и деревьев, малахаи для крыш, под которыми живут и пытаются согреться люди.
Уступив