Технология блокчейн. То, что движет финансовой революцией сегодня. Дон Тапскотт
и непрозрачность позволили им извлекать непропорционально большую прибыль из тех самых сетей, что предоставили им новые возможности. Крупные банки своей деятельностью довели финансовую систему до предела прочности, потому что «система поощрения большинства топ-менеджеров и ряда специалистов в этих банках разработана так, что способствует недальновидному и чрезмерно рискованному поведению», – отмечает экономист Джозеф Стиглиц. В частности, речь идет о «притеснении беднейших граждан». Он так подытоживает проблему: «Если поощряется дурное, люди и совершают дурные поступки, так что они себя вели именно так, как следовало ожидать»[49].
Крупные доткомы заманивали пользователей бесплатными услугами в области торговли, поиска информации и социальных медиа в обмен на их данные. Как показало исследование Ernst & Young, почти две трети опрошенных менеджеров собирали данные пользователей в бизнес-целях, а почти 80 % говорят, что этот майнинг данных позволил увеличить их доходы. Но если фирма становится жертвой хакерской атаки, разбираться с последствиями утечки информации о банковских счетах и кредитных картах приходится пользователям. Неудивительно, что в том же самом опросе почти половина пользователей отметила, что ограничит доступ к своим личным данным в ближайшие пять лет, а более половины сказали, что уже предоставляют организациям меньше информации, в том числе осторожнее высказываются в социальных сетях, чем пять лет назад [50].
Прорывное решение. Сатоси ожидал, что участники системы будут действовать в личных интересах. Он хорошо понимал теорию игр. Он знал, что сети без контроллеров уязвимы для атак типа Sybil, когда узлы формируют множественные фальшивые электронные сущности, размывающие возможности и обесценивающие репутацию [51]. Благонадежность одноранговой сети и репутация ее участников снижаются, если невозможно определить, имеете вы дело с тремя разными сторонами или одной стороной, пользующейся тремя персонами. Поэтому Сатоси составил исходный код так, что, независимо от эгоистических целей участников, любые их действия приносят пользу всей сети и наращивают их репутацию, как бы те ни позиционировали себя в сети. Требования консенсуса к ресурсам в сочетании с биткойном в качестве поощрения могли мотивировать участников поступать правильно и тем самым делать их заслуживающими доверия – а именно предсказуемыми. Атаки типа Sybil становятся экономически невыгодными.
Сатоси пишет: «По умолчанию, первая транзакция в блоке – это особая транзакция, которая создает новый койн, принадлежащий создателю блока. Это мотивирует узлы поддерживать сеть»[52]. Биткойн мотивирует майнеров участвовать в создании блока и соединении его с предшествующим. Тот, кто первым завершает блок, получает вознаграждение в виде некоторого количества биткойнов. Протокол Сатоси щедро вознаграждал первых активистов: в первые четыре года майнер получал 50 биткойнов за каждый блок. Затем каждые четыре года вознаграждение
Joseph E. Stiglitz, “Lessons from the Global Financial Crisis of 2008”, Seoul Journal of Economics 23 (3) (2010).
Ernst & Young LLP, “The Big Data Backlash”, декабрь 2013, www.ey.com/UK/en/Services/Specialty-Services/Big-Data-Backlash; http://tinyurl.com/ptfm4ax.
Тип атаки был назван «Сивилла», в честь псевдонима женщины с раздвоением личности, о которой была написана книга в 1973 г. Специалист в области теории вычислительных машин и систем, любитель кошек, Джон «ДД» Дукер (John “JD” Douceur) сделал это имя популярным в 2002 году благодаря своей работе.
Satoshi Nakamoto, “Bitcoin: A Peer-to-Peer Electronic Cash System”, www.bitcoin.org, November 1, 2008; www.bitcoin.org/bitcoin.pdf, section 6, “Incentive”.