Один из Семи. Андрей Владимирович Дергунов
это – дурной сон, бред сумасшедшего, но, стоило посмотреть на свою ладонь – и мысли возвращались на исходную. «Господи, вразуми его! Что он задумал? Зачем? Почему именно я? Как он умудрился заразить меня и ещё шесть человек каким-то непонятным вирусом?». Ответов, само собой, не находилось, да и не могло их быть. Утром, почти перед самым уже Питером, боль в руке усилилась, и я заметил, что этот «палец» стал больше, а на нём появилось нечто вроде когтя. «Ну и что это? – думал я, – В кого я, интересно мутирую?».
До станции метро «Садовая», где прошли, как мне казалось, лучшие годы моей жизни, я добрался без приключений. Рука доставляла массу неудобств, её приходилось всё время прятать в кармане куртки, и я чувствовал себя словно инвалид с протезом. Поднявшись из подземки, я присел на скамейку и стал ждать назначенных девяти часов. По глупости, телефон, вместо разбитого, я с собой не взял. Да и до телефона ли…
– Здравствуй, Андрей! А ты совсем не изменился.
Я повернулся на голос, слегка удивившись, что принадлежал он девушке и оторопел. Лицо её походило на лицо манекена, брови были нарисованные, глаза скрывали тёмные солнечные очки, а на голове была надета какая-то дурацкая шапочка, натянутая по самые уши.
– Не узнал? Неудивительно. Наталья.
– Наташа? Никифорова? – спросил я несвойственным себе, каким – то писклявым голосом.
Наталья Никифорова училась со мной в одной группе и всегда была весёлым и чутким человечком. Она была из тех, про кого говорят, будто у них шило в одном месте. Занималась спортом, музыкой, каким-то там рукоделием, но и про учёбу не забывала. Ей мог бы позавидовать знаменитый заяц из рекламы батареек «Энерджайзер».
– Да. Андрей, я не могу больше!!!
– Подожди, что с тобой? Хотя…Почему ты здесь? Одна?
– Так было велено.
–Велено? Кем велено? И потом, насколько я знаю, после учёбы ты уехала домой. В Читу. Это же очень далеко.
– Ну ты ведь тоже не погостить к родным приехал, верно? Кем? А ты не догадываешься? Нашим «спасителем общества и мира», – она горько ухмыльнулась.
– Отвернись! На минутку, – попросила она, – Пожалуйста!
Я не заставил просить себя дважды. Только вот Наталья не учла того, что мы стояли напротив витрины какого-то бутика, и в отражении её мне прекрасно всё было видно. Не знаю, правда, хотел ли я это видеть. Она достала из сумочки какие – то капли, сняла очки, и заметив, что я наблюдаю за ней в отражение, резко отвернулась. Потом закапала капли в глаза. Однако тех нескольких секунд, что я видел её без очков, хватило на то, чтобы заметить – ресниц на глазах не было! «Вот почему у неё нарисованные брови…», – подумал я.
– У меня выпали все волосы! – она стояла отвернувшись и говорила очень быстро, – ВСЕ! Даже ресниц нет. Глаза разрываются уже от боли, ведь любая пылинка, даже крохотная, попадает прямо туда! Я просто проснулась три дня назад, встала с кровати, а на ней…На ней остались все мои волосы!
Она зарыдала. Я попытался хоть как-то успокоить её, попробовал обнять, но она оттолкнула меня с такой силой,