Клинсмер. Кирилл Шарапов
на семьдесят сказать, что она к вам вернется, но вот когда это случится, не знает никто. А что касается второго вопроса, то вскоре вам сделают новые документы на имя, которое вы себе сами выберете и предоставят жилплощадь, денег немного дадут, а если захотите, то и работу, а если нет, найдете сами.
– Понятно. Тогда вопросов больше нет.
Доктор поднялся и направился к выходу, в дверях он повернулся и абсолютно серьезно сказал:
– Знаете, вы самый интересный пациент, который у меня был. Клиническая смерть, кома, потеря памяти, а вы выглядите, будто и не было всего этого. После комы люди не то что ходить, двигаться не могут, а как я слышал, вы сами дошли до регистратуры, причем довольно бодренько. Такое ощущение, что вы эти девять лет и не лежали здесь, а так, на обследование пришли. – Кивнув на прощание, он прикрыл за собой дверь, оставляя меня наедине со своими мыслями.
– Вот как значит, – сказал я сам себе, – документы будут, имя будет то, которое я захочу, угол дадут, деньжат мальца подкинут. Да, Влас, а жизнь-то налаживается… Стоп, Влас, – так меня прозвали, вот только где и кто? Ну да ладно, придет время и это вспомню, а имя для документов у меня уже есть. Жаль, только фамилии нет, ну ничего, и с этим разберусь.
Через неделю я вышел из больницы, имея на руках ключ от комнаты в одной из общаг, тысячу рублей (как мне сказали медсестры, хватит недели на три) и документы на имя Власа Комова.
Сделав два шага, я остановился. Город был мне явно незнаком, хотя нет, город-то был тот же, вот только я его таким еще не видел. Там, где раньше был целый квартал, теперь руины, такое ощущение, что я вижу кадры из Ирака или Югославии после натовских бомбардировок. Больница «Автоприбора» стоит прямо на краю города, чуть дальше только блокпост, сложенный из больших бетонных блоков, окруженный колючей проволокой, рядом с ним закопан в землю танк Т-72, от него видно только башню. Под стеной стоит БТР, сидя на нем, курят крепкие парни в камуфляже. Играет магнитофон. По дорогам носятся открытые внедорожники с установленными в кузове пулеметами. Идя по городу, который был раньше тихим и мирным, я чувствовал себя как актер на съемках боевика «Безумный Макс».
Какой идиот выделил мне комнату, до которой нужно идти через весь город? Но делать нечего, взять ноги в руки и вперед. Напевая в голове хит девятилетний давности я интенсивно вертел головой, заново изучая вывески магазинов, людей, спешащих по своим делам, новые городские достопримечательности в виде сгоревших машин и следов от пуль на стенах домов.
– Ваши документы, – раздался справа требовательный голос.
Не делая резких движений я повернулся к двум крепким парням, держащим меня на прицеле своих короткоствольных автоматов.
– Ваши документы, – еще раз требовательно повторил высокий парень с каштановыми волосами и цепким взглядом.
– Конечно, – протягивая новенькую ксиву, сказал я.
Продолжая держать палец правой руки на курке девятимиллиметрового «Бизона», он принял документ и очень ловко развернул его одной рукой. Его напарник продолжал держать меня на мушке.
– Влас