Праздник лишних орлов (сборник). Александр Бушковский
небо вдали, прямо по курсу, расчистилось и посинело. Потом резко сверкнуло солнце и чуть приглушило волны, а над кильватерной струей вспыхнула радуга. Народ, почувствовав облегчение, стал просачиваться на палубу и дышать. Многие выбрасывали за борт пакеты с рвотой.
Под синим небесным столбом там, впереди, на темной глади моря вдруг появилось светлое пятнышко. «Монастырь», – сказал Пух сам себе и толкнул Горе. Тот молча кивнул. Еще не было даже видно острова, а монастырь уже белел. Потом от него в разные стороны растянулась полоска черной земли.
– Остров-то здоровенный! – Пух почему-то заволновался. – Где искать будем?
– Спросим, язык не отсохнет! – успокоил Горе. Он тоже словно замер, внимательно рассматривая растущую землю сощуренными глазами.
Пароход ожил. По палубе сновала команда; паломники, прижавшись к фальшборту, разглядывали остров. Чайки снова повисли над палубой. Дети улыбались и, толкая друг друга, показывали пальцем на радугу. Скоро земля впереди заняла половину горизонта, стал виден рельеф, потом леса и заливы и в конце концов строения по берегам вокруг монастыря. Издали монастырь будто висел в воздухе над крепостными стенами. Маковки изредка вспыхивали и несколько мгновений сияли.
Вошли в монастырскую бухту. Качка улеглась. Над островом солнце боролось с остатками туч, пронзало их лучами, и они истекали последними каплями дождя. Люди засобирались на сушу. Разглядывая ухабы грунтовых дорог, Пух мельком оценил толщину стен из огромных камней и мощь сторожевых башен.
Вот наконец и причал. Пара таких же, как «Николай», небольших пароходов, несколько суденышек поменьше, моторные лодки и солнце в воде. Народу на пристани мало, стоят маленький автобус и грузовичок. Капитан «Николая» умело подрулил к борту дремлющего у причала парохода со странным названием «Туман» и заглушил дизель. Команда бросила швартовы и перекинула трап. Выходить на берег надо было через «Туман».
– Давай соскочим первыми! – предложил Горе.
– Разгружать не будем? – засомневался Пух.
– А монахи на что? Вон они ходят! Им же весь грев[6]! Пусть на себя и поработают. – И он перепрыгнул с «Николая» на «Туман».
Пух, не оглядываясь, шагнул за ним.
Под ногами была глинистая дорога – земля монастыря. Пух и Горе шли к его воротам, обходя грязные лужи. Странно, интереса к монастырю Пух не чувствовал. Волновало его только одно – где тут Фома? Рядом с ними шагал серо одетый мужичок с бородой и солдатским вещмешком за плечами.
– Простите, – обратился к нему Пух, – вы не подскажете, где нам здесь найти послушников?
Мужичок остановился, снял вязаную шапку и вытер рукавом вспотевший лоб. Под шапкой оказалась большая лысина. Он внимательно посмотрел на Пуха светлыми, будто выцветшими, глазами и переспросил:
– Послушников? А кого вам надо? Я, кажись, их всех знаю.
Пух сказал.
– Не, такого нет. А может, он из трудников? Давно он здесь?
– Не знаю, вчера звонил…
– Ну, значит, еще не
Грев – посылка или передача (