Обратный отсчет. Флориан Лафани
которая с каждым днем становилась делом все более сложным, ведь в этом мире технологии и привычки меняются каждые три месяца.
Дэни тяжело переживал обвинительный приговор Кларе и ее отстранение от работы, тем более что это он взломал электронную почту журналиста. Чувство вины мешало ему смотреть ей в глаза, и он не отрывался от экрана. Клара ни разу не назвала его имени. Он избежал огласки и наказания, но весь кипел, потому что Энди Вуд не должен был заметить взлома своей почты. Дэни был достаточно опытен в таких делах! Но его подловил другой хакер, вот уже некоторое время преследовавший его, он был не в силах понять, почему Дэни согласился работать на полицию. Ему доставило удовольствие выдать Дэни. Но полицейский хакер не собирался утереться и промолчать, он уже обдумывал план мести.
Ранчо площадью в несколько гектаров.
Неизвестно где. Несколько холмов с густой
растительностью. Жаркое солнце
Колин проснулся весь в поту, волосы прилипли к подушке без наволочки. Солнце нагревало его постель, и он инстинктивно повернулся, ища тень. Это движение окончательно его разбудило. Он подскочил, не понимая, где находится.
Последнее, что он помнил, была скала Тодзимбо. При этом воспоминании его сердце забилось сильнее. Его мозг остановился, когда правая нога не нашла под собой опоры и увлекла в падение все его тело. Он открыл глаза и, не шевелясь, поискал взглядом знакомые предметы. Он увидел свое отражение в зеркале, занимавшем целую стену. Он оперся на локоть левой руки и приподнялся. На нем была больничная одежда, стандартная ночная рубашка ниже колен, в тонкую синюю полоску. Нижнего белья нет, ноги босые, на матрасе нет простыни. Кровать стояла посреди квадратной комнаты без потолка, вместо которого он увидел небо. Никакой мебели, за исключением некоего подобия пластмассового ночного горшка в углу. Двери не было, во всяком случае, он ее не разглядел. Только четыре стены высотой метров четыре-пять. Колин заглянул под кровать, оказалось, что она привинчена к серому бетонному полу. При каждом движении головы он видел отражение своего осунувшегося лица и фигуры в зеркалах, занимавших высокие стены. Он поднялся и подошел к одной из них. Над ним было голубое небо без единого облачка. Не раздавалось ни звука. Колин снова сел на кровать и стал изучать новый мир, в котором оказался. Куб. Ни единого предмета из его прошлой жизни. Несмотря на открытое небо над головой, им овладел приступ клаустрофобии, усиленный тишиной.
– Есть тут кто-нибудь? На помощь! Я Колин Стирл.
Долгие минуты Колин беспорядочно повторял только эти три фразы, словно страх ограничил его словарный запас, а они отскакивали от стен его тюрьмы. Он попытался передвинуть кровать – безуспешно. Половина площади помещения теперь находилась на солнце, отражение которого от зеркал вынуждало его, чтобы не страдать от жары, перемещаться вместе с тенью, исчезавшей по мере того, как текли часы. Губы пересохли. Не было воды. Ничего. Скоро