Власть и политика (сборник). Макс Вебер
и имеющего силу закона. Следует передать на усмотрение добросовестной разумности государственного деятеля, уполномочивающего его правительства и его избирателей решение вопроса о том, в состоянии ли он совмещать свой пост с мандатом соответствующей партии, с руководством ею или даже с деятельностью в ней, – и совместимы ли инструкции, по которым он голосует в Бундесрате, с его собственными убеждениями, каковые он представляет в Рейхстаге[76]. Ведущему политику и, прежде всего, тому, что несет ответственность за инструкции «председательского голоса» в империи, т. е. рейхсканцлеру и министру иностранных дел Пруссии, должна предоставляться возможность возглавлять Бундесрат в качестве его председателя и под контролем представителей других государств, а также одновременно воздействовать на Рейхстаг в качестве члена соответствующей партии, выражающего ее общее мнение. Правда, сегодня считается благородным, когда государственный деятель чурается партий. Граф Позадовский даже полагал, что именно из-за своей предыдущей должности он не вступил ни в одну из партий, – а на самом деле злоупотреблял Рейхстагом, выступая в нем как не имеющий влияния старомодный и академичный чтец-декламатор. Не имеющий влияния – ибо как развивается в парламенте ход событий?
Речи, произносимые депутатом, сегодня уже не являются личными исповедями и в еще гораздо меньшей степени напоминают попытки переубедить противников. Они представляют собой официальные декларации партии, демагогически обращенные к стране. Если представители всех партий выскажутся по очереди один или два раза, то дебаты в Рейхстаге будут объявлены закрытыми. Речи обсуждаются заранее или хотя бы согласуются по всем существенным пунктам на заседаниях фракций. Также на этих заседаниях заранее определяется, кто будет говорить от имени партии. У партий имеются особые эксперты по каждому вопросу, подобно тому, как у бюрократии – собственные компетентные чиновники. Правда, в партиях, наряду с рабочими пчелами, есть и свои трутни, парадные ораторы, которых можно с осторожностью использовать лишь в репрезентативных целях. Но если не без исключения, то в целом справедливо следующее утверждение: кто делает работу, тот и имеет влияние. Однако же, работа эта происходит за кулисами, на заседаниях комиссий и фракций, у по-настоящему энергично работающих членов партий, но, прежде всего, в их личных бюро. Несмотря на явную непопулярность Ойгена Рихтера в собственной партии, его неколебимые властные позиции основывались, например, на чрезвычайно большой работоспособности, а особенно – на его несравненном знании государственного бюджета. Он был, пожалуй, последним депутатом, который мог проверить расходы военного министра вплоть до последнего пфеннига в солдатской столовой; по крайней мере, в этом мне зачастую – несмотря на всю досаду – с восторгом признавались господа из этого ведомства. В нынешней партии Центра положение господина Матиаса Эрцбергера
Забавно, что как раз в «Kreuzzeitung» некий аноним, пользуясь юридическим формализмом, выводит невозможность этой совместимости из того, что депутаты должны голосовать в соответствии со свободой их убеждений, а вот члены Бундесрата – по инструкциям. То, что многочисленные ландраты, в чьи обязанности с эпохи Путткамера входит «быть представителями политики правительства», заседают в прусском ландтаге, «Kreuzzeitung» не волнует! Тем более, что заместители имперских министров, будучи депутатами прусского ландтага, в соответствии со свободой убеждений должны критиковать инструкции, которые дает им как членам Бундесрата подотчетное этому ландтагу правительство! Если же государственный деятель, стоящий во главе соответствующей партии, будучи членом Бундесрата, не может добиться для себя таких инструкций, которые соответствуют его убеждениям, то ему остается только уйти. Правда, это должен сделать каждый «государственный деятель» уже сегодня! Дальнейшее см. ниже!