Далекий светлый терем (сборник). Юрий Никитин
черная, как ночь, волна. Настил палубы уже задирался, а сзади гремел страшный голос:
– Рулевой!.. Ошую, ошую держи!
Мир опалила бледно-ядовитая молния, оглушительно грянуло, словно ночные велеты разъяренно ударили тяжелыми молотами по тверди неба, и та с треском разломилась, распалась на куски, и Вадим увидел, как в замершем, остановившемся от ужаса свете по деревянному настилу катится сбитый волной человек.
– Ошую! – Голос кричавшего сорвался на визг.
Вадим прыгнул, ударился о толстое бревно руля, в глазах от боли потемнело, но уперся в скользкую палубу, где вода гуляла по щиколотку, пошел сдвигать влево, как велел голос.
Из грохота и молний выскочил еще один: морской бог в мокрых блестящих доспехах, из щелей лилась вода. Вдвоем навалились, соприкасаясь плечами.
Море уже осталось внизу, а их вздымало на вершине водяной горы все выше и выше, и вот не стало даже моря, только низкие черные тучи с треском рвались о голую мачту, со всех сторон с шипением били ветвистые молнии, но корабль уходил вверх, а сполохи молний уходили вниз, за борта. Вадим похолодел от смертного страха, а их вздымало все выше!
Рядом побелел лицом воин в доспехах, глаза его в отчаянии вылезали из орбит, но вдруг кормовое весло пошло так легко, что оба рухнули плашмя на мокрые доски, и тут палуба под ними так же внезапно пошла вниз.
– Руль!
Сбив их с ног, у весла оказался грузный тяжелый воин, с легкостью рванул его на место и замер, как скала. Призрачный свет молний высветил богатые доспехи, черную кудрявую голову, и когда незнакомец оглянулся – Вадим удивился странной смеси веселья и ярости на его лице!
Вадим поднялся, задавливая страх, корабль уже не скользил в бездну, выровнялся, но впереди вырастала другая волна, целая стена, настоящая гора воды, и гребень ее угрожающе загибался вперед…
Он ухватился за бревно, дрожа от холода и напряжения. Кто эти воины? Доспехи почти на голом теле, значит, тут тепло. Воины тавроскифского князя Ахилла, который спешит на помощь союзникам ахейцам? Тогда это 1230 год до нашей эры… Или бежит с родины другой славянский князь, Скилл, которого соотечественники приговорили к казни за то, что изменил древним обычаям, стал поклоняться греческим богам? Или, скорее всего, обычный воинский поход в дальние страны…
Когда море успокоилось, он без сил валялся на нижней палубе среди самых слабых. Дружинники как ни в чем не бывало ходили по кораблю, удили рыбу, грохочуще хохотали над пережитыми страхами новичков.
На корме, стиснутый воинами, расположился с кобзой в руках бритоголовый, с длинным седым чубом воин, что поседел наверняка в битвах – шрамов больше, чем морщин! Негромко и торжественно трогал струны, пел. Вадим слов не разобрал и, собрав побитое тело, охая и цепляясь за снасти, добрел по борту к слушателям.
Под ногами качалась палуба, напоминая, что под кораблем – бездна, куда ни глянь – бесконечные волны, вдали измельчаются так, что дальше гладь, бесконечная гладь, а вверху такое