Огненный шквал. Валерий Викторович Бронников
поля. Мальчишки тыкали пальцем в небо, горячо обсуждая едва различимые фигуры и угадывая в них знакомых десантников.
Завершал прыжки, как всегда, Виталий Семёнович Ганов с российским флагом, приземлившись точно в центре выложенного знака.
На следующий день руководство разрешило патрулирование лесов. Опять с утра в отделении царило оживление, сборы и в итоге одна группа, погрузившись в машину, выехала на аэродром к своему самолёту.
Алексей Синичкин занимался обслуживанием рейсового самолёта, а экипаж АН-2, как и было условлено, ждал, когда он освободится. Патрульный самолёт вылетел и растворился в бескрайних просторах голубого неба.
На этом полёты самолётов авиаотделения оказались закончены. Вечером пришла телеграмма начальника управления гражданской авиации о том, что он запрещает полёты патрульного самолёта, экстренные вылеты на пожар только с его личного разрешения. Чем руководствовался начальник управления, он конечно не объяснял. Ходили упорные слухи, что не дают летать из-за того, что самолёт не принадлежал управлению, а прибыл с другого ведомства, а интересы своего управления ценились дороже. Но это ходили только слухи. Как бы там ни было, а пришвартованный самолёт застыл на стоянке. Никакие уговоры диспетчеров службы аэронавигации ни к чему не приводили. Они ссылались на телеграмму и следовали указаниям сверху, не выпуская самолёт в полёт.
И экипаж, и начальник авиаотделения, и десантники опять ходили хмурые и невесёлые, их в очередной раз лишили работы и, следовательно, заработка, а это, в свою очередь, рушило и дальнейшие семейные планы. Далёкому начальнику управления наплевать, что люди ничего не заработают. Он преследовал какие-то свои цели, возможно, далёкие от всей гражданской авиации.
Вскоре пожар случился. Шипов немедленно запросил разрешение на вылет. Всех заинтересованных лиц подняли по тревоге и ждали только команду, но команды не поступало. С управления гражданской авиации сообщили, что начальник в отпуске на берегу одного из южных морей, а без его личного разрешения никто не может выпустить самолёт. Лес в труднодоступной местности горел и разгорался, а пожарный самолёт стоял на стоянке и не мог вылететь. В этот день так ничего и не добились: звонил и начальник отделения, и командир экипажа, и аэронавигация, но никто не хотел брать на себя ответственность.
Лес горел.
Начальник управления гражданской авиации отдыхал на юге.
Десятки людей слонялись без дела.
Самолёт стоял без движения.
Только на другой день какой-то клерк из управления связался с начальником, он дал разрешение об единичном вылете на пожар.
Лес разгорелся не на шутку. Ганов, прибывший с группой на пожар, сразу вызвал подмогу. Самолёт прилетел второй раз и выбросил ещё одну группу. Общими усилиями пожар удалось локализовать, через трое суток он окончательно сдался. Выгорела изрядная площадь. Ещё бы сутки промедления, огонь вряд ли сдался бы так быстро. Десантников, уставших и измученных, вывез вертолёт.
* * *
Когда