Генетика этики и эстетики. В. П. Эфроимсон
подъему, но и оставлению большого числа потомков. Достаточно вспомнить гаремы завоевателей, властителей, богачей и просто состоятельных людей. Достаточно вспомнить широко распространенный в древнем Риме обычай работорговцев приживать детей от своих рабынь и наживаться на продаже этих детей в рабство, или широко распространенный обычай норманнов приживать множество детей от пленниц-наложниц. Иногда «незаконнорожденные» становились наследниками, взбирались «вверх» по социальной лестнице. Несомненно, что именно бессовестность зачастую задерживала не только социальную, но и биологическую победу над совестливостью. Мы здесь ограничимся лишь показом того, что в эволюционном становлении человечества шел также и интенсивный отбор в противоположном направлении, порождая сложность и противоречивость наследственной природы человека.
2. С чего начались этичность и альтруизм
Вероятно, никто не станет оспаривать, что готовность матери или отца рисковать жизнью, защищая свой помет или детеныша, вызвана не воспитанием, не благоприобретена, а естественна, заложена в природе матери и отца, причем родительское чувство у животных длится лишь тот срок, на протяжении которого детеныш или помет нуждаются в помощи и охране родителей, а затем родители перестают обращать внимание на выросшее потомство. Очевидно, что этот сложный инстинкт закреплялся лишь постольку, поскольку он способствовал передаче наследственных особенностей родителей, в частности, инстинктов защиты потомства, непосредственным и отдаленным потомкам родителей. Наоборот, отсутствие родительских инстинктов отметало начисто такие дефективные генотипы, что сохраняло и совершенствовало сами родительские инстинкты. Но уже у стадных животных этот тип альтруизма распространяется за пределы семьи, охватывая стаю, стадо, которых отсутствие чувства взаимопомощи, долга у ее членов обрекает на быстрое вымирание – ибо у многих видов животных только стая, а не пара родителей способна одновременно осуществлять системы сигнализации об опасности, системы защиты и системы прокорма детенышей. Естественно, что даже при отсутствии передачи опыта родительским примером (если медведь Балу не обучает детенышей законам джунглей) все же стадно-стайные инстинкты оказываются наследственно закрепленными, точно так же, как защитная окраска, наличие когтей и многих других средств самообороны, хотя анатомический субстрат этих инстинктов, «шишку коллективизма» или человечности еще никто не видел.
Что наследственно закрепленной, а отнюдь не заученной или выученной может быть довольно сложная система действий, показывает пример птенца кукушки, который, не видя никогда своих родителей, точно выполняет всю программу сложных видоспецифических действий.
Гелады заботятся о потомстве всей стаи, и детеныши, обычно бродящие в стаде далеко от матери, во время тревоги бросаются на спину любого животного, несущегося в укрытие. В стаде павианов мать с ребенком пользуется