Генетика этики и эстетики. В. П. Эфроимсон
владела всеми молодыми женщинами племени, а других мужчин калечила или оставляла им только старух. И сама бестия, и ее племя и потомство оказывались, вероятно, очень недолговечными, становясь одним из бесчисленных тупиков эволюции: бестия не могла сохранить потомков так, как это мог бы коллектив самцов. С эволюционной точки зрения победителями оказываются народы или группы устойчиво плодовитые; если говорить о феодальном или капиталистическом обществе, то пока с эволюционной точки зрения побеждают отнюдь не феодалы или бизнесмены, не желающие дробить капиталы между тремя-пятью наследниками и поэтому придерживающиеся системы одного ребенка-наследника, стремясь поднять его еще на одну-две ступеньки по социальной лестнице. Наоборот, эволюционно побеждают, например, сектанты – старозаветные Амиши, имеющие по 10—12 детей и размножающиеся вот уже пару столетий сам-пят. Порхающий Дон Жуан и честолюбивые дельцы оставили гораздо меньше детей, чем домовитый, чадолюбивый крестьянин. Приведем свидетельство Н. Гумилева:
Дон Жуан:
Моя мечта надменна и проста —
Схватить весло, поставить ногу в стремя
И обмануть медлительное время,
Всегда лобзая новые уста.
..........................................
Лишь иногда средь оргии победной
Я вдруг опомнюсь, как лунатик бледный,
Затерянный в кругу своих путей.
Я вспоминаю, что, ненужный атом,
Я не имел от женщины детей
И никогда не звал мужчину братом.
Потеряли значение религиозные догмы, нормирующие сексуальные контакты. Женщины перестали опасаться, что случайная связь оставит им бремя безотцовского ребенка. Почти исчезли венерические болезни, которые тысячелетиями проверяли людей на сексуальную стойкость. Но у юношей и девушек, мужчин и женщин сохраняется мечта о единственной и вечной любви, вопреки всем бесчисленным, беззаботным удовольствиям, которые обещают ныне безопасные мимолетные связи. Фактор отбора исчез, но сохранились и еще долго сохранятся гены, некогда распространенные естественным отбором, сохранились порождаемые ими системы эмоций и влечений, порождаемая ими восприимчивость к идеалам.
Конечно, очень грустно сознавать, что наши высшие поэтические идеалы вечной любви частично порождены столь низменными прозаическими причинами, как бесплодие и отбор, вызванный венерическими болезнями, но и здесь закономерность самодвижения системы на основе заложенных в ней противоречий, к счастью, объясняет нам то, что никак не укладывается в рамки примитивного антиисторического мировоззрения.
Может быть, обидно, жестоко то, что эмоции и идеалы супружеской верности, преданности, вечной любви к своим детям и их матерям выкованы десятками тысячелетий гибели миллионов, десятков миллионов, сотен миллионов тех детей, родители которых не обладали этими этическими эмоциями в достаточной интенсивности. Но природа беспощадна и щедра, предельно неэкономна, она оставляет