Пассажир из Франкфурта. Агата Кристи
увидит ее, и это вызывало у него раздражение.
Да, Стаффорд был раздражен, а ему не хотелось испытывать это чувство. В течение нескольких минут он обдумывал создавшееся положение, после чего написал объявление, которое должно было быть напечатано в газете в трех номерах подряд:
«Пассажир, находившийся в аэропорту Франкфурта 3 ноября, просит его попутчика связаться с ним в Лондоне».
Не более того. Либо она откликнется, либо нет. Если это объявление попадется ей на глаза, она поймет, кто его поместил, поскольку наверняка посмотрела его имя в паспорте. Может быть, она разыщет его, может быть, нет. Скорее, нет. Если так, то прелюдия останется прелюдией, маленькой глупой пьеской, призванной развлечь пришедших в театр зрителей, пока не началось настоящее представление. Такие вещи весьма полезны в предвоенное время. По всей вероятности, он больше не увидит ее, и, возможно, в первую очередь по той причине, что она, сделав в Лондоне свое дело, улетела в Женеву, на Ближний Восток, в Россию, Китай, Южную Америку или Соединенные Штаты. А почему, подумал Стаффорд, я включил в этот список Южную Америку? Должна быть какая-то причина. Она не упоминала Южную Америку. Никто не упоминал Южную Америку… кроме Хоршэма. Да и Хоршэм упомянул ее среди множества других стран и регионов.
На следующее утро сэр Най медленно шел по дорожке Сент-Джеймс-парка, возвращаясь домой из редакции газеты, где поместил свое объявление, и рассеянно любовался осенними цветами. Золотисто-бронзовые бутоны венчали ныне жесткие, длинные стебли хризантем. Он ощущал их слабый аромат, всегда навевавший ему ассоциации с живописными холмами Греции.
Теперь следовало регулярно просматривать колонку объявлений. Должно пройти по меньшей мере два-три дня, прежде чем появится его объявление, а потом еще некоторое время нужно ждать ответа. Ни в коем случае нельзя пропустить его – разумеется, если он появится, – поскольку было бы обидно упустить возможность выяснить, что все это означает.
Стаффорд пытался вспомнить не девушку в аэропорту, а лицо своей сестры Памелы. Со дня ее смерти прошло много времени, но он помнил ее. Конечно, он помнил свою сестру, но почему-то не мог воссоздать в памяти ее лицо, и это его страшно злило.
Подойдя к дороге, сэр Най остановился. Движения по ней не было, если не считать одинокого автомобиля, ехавшего медленно и торжественно, с видом скучающей престарелой дамы. Это был старомодный лимузин «Даймлер-Бенц». Стаффорд пожал плечами. С какой стати он стоит здесь, словно идиот, погрузившись в раздумья?
Он шагнул вперед, собираясь перейти дорогу, и в этот момент лимузин с поразительной для его преклонного возраста резвостью неожиданно бросился наперерез ему, резко увеличив скорость. Сэр Най едва успел вскочить на тротуар на противоположной стороне. Пронесшись мимо, подобно молнии, лимузин исчез за поворотом.
– Интересно, – произнес вслух Стаффорд. – Очень интересно. Кто же это так меня не любит?
II
Как