Астронавт Джонс. Время для звезд (сборник). Роберт Хайнлайн
союзу выложена надгробными плитами тех, кто не добрался до конца пути. История проекта «Лебенсраум» – это история самоубийственного безрассудства, авантюры, в которую очертя голову ринулось без малого три тысячи человек. Их мотивации были самыми разнообразными, вряд ли удастся свести их к общему знаменателю, поэтому более продуктивно рассмотреть социальные, технические и политические предпосылки возникновения проекта. Еще более любопытно было бы сравнить ход событий, приведших к старту звездной экспансии в различных временных линиях, – но это слишком объемная задача для такой короткой статьи. Поэтому мы вынуждены ограничиться той временной ветвью, где рождение Неемии Скаддера было предотвращено полевым агентом Корпуса времени, в результате чего США оказались вовлечены в Третью мировую войну.
Состояние, в которое пришла экономика Земли, не позволило воплотиться идее Космического патруля[1], более того, соглашение 1980 года, заключенное в Байройте уцелевшими мировыми державами, на долгое время заморозило космическую гонку вооружений, а с ней и развитие космических технологий, что отбросило начало космической экспансии на многие десятилетия вперед. И колонизация планет Солнечной системы началась только после разработки атомного двигателя Ортеги и масс-конвертора Томпсона, служившего источником энергии. И здесь немалую роль сыграла организация Фонда дальних перспектив. Несомненно, она каким-то образом контролировалась семействами Говарда[2]. Ведь именно долгожители, как никто другой, были заинтересованы в долговременных перспективах и техническом прогрессе. Поэтому Фонд щедро вкладывал средства в самые разные проекты, в том числе – в создание межзвездного факельщика «Авангард».
Впрочем, экспериментальный полет «Авангарда» так и остался бы провалившимся экспериментом, если бы к 2120 году величина биологического давления на Земле не достигла критического уровня. Колонии Планетной лиги не могли обеспечить отток населения с материнской планеты – жизнь на Марсе или Венере была далека от комфортной по земным стандартам, Ганимед был превращен в одну большую сельскохозяйственную ферму, а Церера была способна приютить в своих куполах лишь несколько тысяч старателей и шахтеров.
Демографическая проблема с неизбежностью провоцировала локальные конфликты и в условиях, когда договор в Йоханнесбурге не был заключен и бомбы Космического патруля не висели дамокловым мечом над планетой, ограниченный миротворческий корпус Космического десанта лиги едва справлялся с тушением пожаров. Повсеместное внедрение масс-конвертора Томпсона привело к тому, что революционное открытие Дэниела Шипстоуна[3] в этой временной линии не привело к созданию мегакорпорации и экономическая империя «Шипстоун» не выступила в роли политического интегратора лиги.
Земля неуклонно шла к новой мировой войне, которая должна была снять накопившиеся противоречия, проредить население и, возможно, привести к установлению централизованной власти – Земной империи. В преддверии грядущего хаоса территориальные государства стремительно мутировали в монархические и тоталитарные образования, власти все сильнее закручивали гайки, все больше урезали пайки, а международные организации лихорадочно искали способ стравить пар, пока у котла не снесло крышку. Именно таким способом и стал отчаянный проект «Лебенсраум», втянувший в свою орбиту двух подростков, Тома и Патрика Бартлеттов из романа «Время для звезд».
Трудно назвать первые межзвездные экспедиции авантюрой. К ним больше подходит слова «безрассудство» или «безумие». Авантюрист рассчитывает на какие-то дивиденды со своего предприятия, первопроходцы же не рассчитывали ни на что. Первые разведчики на своих древних релятивистских звездолетах клали свои жизни на то, чтобы исследовать одну-две звездные системы, многие из которых оказывались пустышками. В отличие от мореплавателей эпохи географических открытий, густо исписавших земные карты своими именами, исследователи космоса либо бесследно исчезали в его глубинах, либо возвращались ни с чем. К началу звездной экспансии разведчики обнаружили не больше десятка пригодных для колонизации планет.
Создание звездных колоний, последовавшее за открытием первых землеподобных планет, в разных временных линиях шло разными путями. Звезды осваивались в разной последовательности, разными силами, отличалась и техника для преодоления межзвездных расстояний. Но что бы ни двигало ковчеги колонистов – факел Ортеги, квантовый двигатель Фроунинга или импеллеры Хорста-Конрада, – их в любом случае отправляла к звездам могущественная политическая или экономическая империя. Корпорация «Шипстоун», картель «Канг-Да Коста» или Солнечная империя – не важно, как называлось это образование, суть в том, что это были люди, сконцентрировавшие в своих руках большую часть власти и ресурсов Солнечной системы. К 2200 году все временные ветви земной истории были так или иначе охвачены глобализацией. Она могла принимать разные формы, наиболее одиозной из которых была империя.
Монархия возникла в процессе общего реставрационного процесса, охватившего все стороны жизни человечества. Человечество как единый больной организм пыталось противостоять распаду,