Свита павших богов. Путь в Тир. Фарит Ахмеджанов
мире богов, как и в мире людей, много разных мест. Одни известны всем, и туда может прийти каждый, другие известны немногим, и там может оказаться лишь посвященный, третьи неизвестны почти никому, и попасть туда можно лишь по приглашению хозяина этого места.
Озеро, окруженное чудным лесом и обрамленное полумесяцем галечного пляжа относилось к последним. По его берегам росла высокая и сочная трава, эту траву ели животные – крупные овцы и козы, коровы, а также те, кого и не определишь толком – огромный то ли рак, то ли скорпион, или многоножка ростом со свинью, робко выглядывающая из-за стволов.
Хозяин этого озера – Митра. Обычно он сидит на пляже, опираясь спиной о большой камень. Ноги задраны на другой, на коленях мозаичное панно – схимма, на котором вспыхивают непонятные образы – то мелькающие по его поверхности, то вырывающиеся за его пределы. По краю схиммы – два ряда выпуклых кнопок.
Вода тихо плескалась, едва не касаясь небрежно сброшенных сандалий. Лес шумел, в этом шуме слышалась тревога, она передавалась животным – то одно, то другое поднимало голову, поводило носом, вопросительно смотрело на хозяина. Но видя его безмятежную позу успокаивалось и возвращалось к своим нехитрым делам.
Пальцы Митры перебирали элементы мозаики, перед ним мелькали то объятый пламенем храм, то падающие статуи, то бегущие кричащие люди, по которым откуда-то сверху били молнии. Он тронул одну из кнопок – и словно увидел то же самое чьими-то глазами. В разных местах – одно и то же, разрушения и хаос.
Митра откинулся на спину, выгнулся. К нему, хрустя галькой, подошел большой осел. Остановился рядом, вопросительно глядя на Митру.
– Странно все это, – пробормотал Митра, то ли ослу, то ли самому себе. – Все храмы Юпитера разрушены. Другие стоят, но и там огонь едва теплится. Статуи Юпитера превратились в песок… да бог ты мой, просто поклясться его именем невозможно! Что там произошло?
Осел наклонил голову, разрывая мордой гальку.
– Ну да, везде. Рим, Афины, Коринф, Александрия, Антиохия – везде так. Что это?
Осел машет головой.
– Надо сходить самому, – объявил Митра и легко встал. Осел заступил ему дорогу, Митра легко обошел его. – Нет, схожу один. Ты тут приглядывай.
Осел заревел, топнул ногой, из-под копыт полетела галька, но Митра, подняв свой лежавший на гальке посох и ловко вдев ноги в сандалии, уже скрылся между деревьев.
Осел долго смотрел ему вслед, потом еще раз топнул ногой и, помахивая хвостом, удалился в кусты.
Деревья вокруг озера росли густо, но перед Митрой они словно расступались. Он прошел полосу леса, стволы сомкнулись за ним. На опушке – туман, его нити словно светятся, они скрывают деревья так, что их не видно с двух шагов.
Митра пересек полосу тумана и вышел на старую дорогу. Посмотрел на ее камни, постучал по ним посохом – два, три, четыре раза. Дорога подрагивала под его ударами. Наконец, убедившись, что все в порядке, Митра зашагал по ней.
По обоим краям дороги – поле, с травой, жесткими кустиками,