Исправь меня, если сможешь. Виктория Королёва
целый день. Признаться честно в этот момент я испугался. И готов был наговорить всё что угодно, лишь бы меня не уличили в связи. Мозг лихорадочно искал выход.
– Ты же понимаешь, что отец может сделать анализ, – это практически угроза, и она мне не верит.
Вот же вляпался! Идиот!
– Конечно! – я невозмутимо смотрю в глаза матери и продолжаю безбожно лгать. И самому себе тоже вру, что ни черта не боюсь мести громовержца.– Пусть делает всё, что нужно, это же его работа, – я многозначительно смотрю на Мойру. – Но это меня не касается даже косвенно. Не веришь мне?
Спросил и мысленно дал себе подзатыльник! Чувствую, что перегибаю!
Это может быть мой ребёнок, чёрт! Как всё некстати. Почему именно мне выпала честь быть отцом, не рождённого ребёнка? Где же я так накосячил?! За что мне вся эта хренотень?!
Если откинуть все внутренние терзания и занятия самобичеванием, то я не такая уж и скотина, о девушке тоже подумал.
Да, я понимаю, что на здоровье молодой девушки останется отпечаток непреднамеренного (вопрос: а непреднамеренный ли?) выкидыша. И что, скорее всего, в этом виноват я тоже. Сколько прошло с той вечеринки? Если мне не изменяет память, то около двух месяцев. Становиться отцом в таком возрасте не входит в мои планы, да и невзрачная Винслоу едва ли смогла бы когда-нибудь разжечь во мне хоть какие-либо чувства, даже призрачно похожие на похотливые. Всё сходится к одному. И осознание этого одного никак не покидает моё сознание. Это неправильно и грешно, но я искренне рад, что меня не будет обременять чья-то беременность.
– Хм… – Мойра отворачивается к окну. – Если она звала тебя, я думаю, что тебе нужно хотя бы навестить её, – мама вновь поворачивается ко мне. – Ты так не думаешь? И я, конечно, верю тебе, точнее хочу верить. Но и ты меня пойми, я должна быть уверен, ведь мы не о разбитой чашке говорим!
Боги! В маме проснулась женщина, которая сокрушается после каждого удара судьбы, будь он направлен на неё, либо на кого-нибудь другого. Спорить бесполезно. Не хочу туда идти! Трусость… но я всё равно не хочу идти! Не хочу смотреть в её глаза и разговорить ни о чём не хочу. Да и что скажу? В колледже мы практически не общались, да что уж там! СОВСЕМ НЕ ОБЩАЛИСЬ! И да… Если он был моим, почему она не сказала собственно МНЕ?
– Подожди! – попытался отговориться. – Если я туда пойду, то сразу же будет ясно, на кого спустить всю свору сплетен. – Я, конечно же, не боялся сплетен – я не хотел смотреть на Винслоу и, тем более, даже задумываться над тем, что это мог быть мой ребёнок. – Но мы же с тобой знаем, что это не так, – главное заставить оппонента поверить в то, что он в этом тоже причастен, и человек сразу же начинает проецировать сказанные тобой слова на свои собственные мысли – очень удобная тактика. – У нас небольшой город, и об этом начнут говорить. Особенно, если она звала меня, и кто-то уже пронюхал про то, что она была беременна. Зачем мне подставляться?!
– Во-первых, она находится в отдельной палате, а во-вторых, я сделаю тебе алиби, если ты так переживаешь за репутацию, и сегодня никто не узнает про то, что