Космодемьянская Зоя и другие герои. Сборник. Сергей Васильевич Ковальчук
«Солнце»), героически заслонившему своих солдат
от гранаты, посвящаю.
«Нет больше той любви, как если кто положит душу
свою за друзей своих». (Евангелие от Иоанна, Глава 15, стих 13).
Четыре секунды: раз, два, три, четыре…
Как этого все-таки мало!
Никто не поможет, никто в целом мире,
Вся жизнь перед ним пробежала.
Потсдам, Волгоград, школа, папа и мама,
Училище, выпуск, вот с батюшкой в храме,
Вот Дальний Восток, сослуживцы, друзья…
И вот его выбор – не выбрать нельзя.
Учения, рота солдат молодых,
Один эргэдешку бросает из них.
Бросок… и о бруствер удар, рикошет,
Граната в траншее и времени нет
Чтоб взять ее в руки и выбросить вон,
Ребята в траншее с обеих сторон.
Растерянность, шок: Вот и все? Как же так?!
Секунда и все – их всосет в себя мрак.
В глазах: «Умоляем, спаси ради Бога!»
Спасаться? Бежать? Не таков наш Серега!
И лег на гранату геройски комбат,
Собой заслонив подчиненных солдат.
Погиб наше «Солнце», погиб наш Серега,
А скольких он спас? Да, наверное, много.
Никто не погиб, все остались живые,
Но помнить секунды они роковые
Всю жизнь свою будут и помнить комбата,
Собою накрывшего эту гранату.
Четыре секунды и… выбор простой:
Ты трус на всю жизнь или мертвый герой?!
Отмолите меня, отмолите!
Завещание потомкам
Сколько жить мне осталось – не знаю,
Может быть, я уже умираю?
Нужно время использовать так,
Словно это последний мой шаг.
Словно миг этот станет последним,
А я так ничего и не смог
Сделать в жизни своей многолетней,
Чтобы принял в раю меня Бог.
Что не смог побороть свои страсти,
А, греша, хоть и ведал о том,
Что могу умереть в одночасье,
Повседневно мечтал о пустом.
Не любил так, как Бог меня любит,
Постоянно добро не творил,
Зная то, что меня это губит,
Тем не менее, пил и курил.
О другом тайно с третьим шептался,
И, не ведая правды, судил,
Клеветал, а потом удивлялся,
Отчего Белый свет мне не мил.
Исповедовался, причащался,
У друзей их детишек крестил,
А потом, пил, ругался и дрался,
Лгал, завидовал, крал и блудил.
Коль сегодня уйду, понимаю,
Что не хватит дел добрых для рая,
Что, возможно, в аду окажусь,
Там, откуда уже не вернусь.
Там, где плач, и где скрежет зубов,
И