Спецслужбы первых лет СССР. 1923–1939: На пути к большому террору. Игорь Симбирцев
народа».
1929 год – так называемый год «великого перелома», когда на излом принудительной коллективизации было взято крестьянство по всему Советскому Союзу, – сопровождался массовыми репрессиями против «кулаков» и любых несогласных с политикой колхозов. И здесь деятельное участие в репрессиях к недовольным и массовым высылкам кулацких семей на смерть в холода приняло ГПУ. От спецслужбы в главной комиссии по раскулачиванию СССР заседали тогда заместители председателя ГПУ Ягода и Евдокимов. Роль спецслужбы здесь была не главной, основную нагрузку возлагали в коллективизации на партийные органы. ГПУ обязывали помогать выявлением явных противников «великого перелома» и их репрессиями.
Одно из таких дел ГПУ в эпоху «великого перелома» сейчас достаточно известно. В 1932 году в уральской глухой деревушке Герасимовка был зарезан юный пионер Павлик Морозов, с подачи лично Сталина вскоре раскрученный советской пропагандой как главный пример детворе, как пострадавший за разоблачение в суде отца-кулака от других несознательных родственников. Сейчас легенда о Павлике Морозове поистерлась и потускнела, только специалисты помнят, что обстоятельства и мотивы его убийства туманны. Что осужденные за него люди, вероятно, просто «назначены» следствием Свердловского ГПУ в убийцы с политическим мотивом, а значит, и сам несчастный подросток ни на кого не доносил, а незаслуженно припечатан в истории каиновым клеймом «предателя родного отца». Материалы следствия ГПУ из 1932 года наводят на мысли, что показания арестованных подгонялись под уже озвученную на всю страну версию «мести кулаков храброму пионеру». Что двое родственников Павла Морозова расстреляны в итоге без особых оснований, а его восьмидесятилетние дед и бабушка еще до приговора умерли в тюрьме под следствием в результате тех же специфических методов расследования. Ведь даже на процессе октября 1932 года по этому делу вместе с расстрельными приговорами суд признал применение следователем ГПУ Титовым в этом расследовании фальсификации доказательств и побоев подследственных, вынеся частное определение о привлечении к суду за это самого чекиста Титова. Хотя на участь расстрелянных «убийц» Павлика – его родственников Арсения Кулаканова и Данилы Морозова – это никак не повлияло. Это громкое дело – один из примеров участия ГПУ в «великом переломе».
А также ГПУ должно было вмешиваться вместе с частями регулярной РККА там, где на этом фоне происходили откровенные крестьянские восстания. Это в 1929–1930 годах случалось на Дону, в Рязанской губернии, в Бурятии. В 1929 году крупное восстание крестьян против коллективизации подавлено в Аджарской автономии, подавлением лично руководили глава Аджарского ГПУ Киладзе и руководивший тогда всем ГПУ по Закавказью Лаврентий Берия, будущий шеф союзного НКВД. В это же время крупное восстание крестьян под началом Ахундова подавлено в Азербайджане, здесь действиями войск ГПУ руководил начальник Азербайджанского ГПУ Фриновский, в будущем