Наследники Че Гевары. Андрей Манчук
стали алжирцы и колумбийцы, ангольцы и венесуэльцы, украинцы и молдаване. Люди разных континентов, всех цветов и оттенков кожи одели свитера со словом «Революция» на своих родных языках. Именно об этом мечтали авторы коллекции, и именно революция сделала возможным это объединение участников революционного процесса со всего мира. Объединение левой культуры уже началось и, несомненно, будет продолжено. Об этом говорит успех «Революции», дружеские и деловые контакты с художниками и музыкантами легендарного баррио 23 января, союз с рэп-движением Боготы, Медельина и Кали. Украина причастилась к глобальной культурной борьбе, и мы беремся когда-нибудь догнать в ней боливарианскую Америку.
Венесуэла – далеко? Плохой пример. Наши гусанос. Creando futuro
В чем разница между Боливарианской республикой и нашей постсоветской землей? Не только в разном употреблении понятия «революция». Политическая рокировка, жалкое сидение на Майдане не идут ни в какое сравнение с могучим процессом общественных преобразований, которые можно видеть в Венесуэле. Эта страна движется вверх, в то время как мы погружаемся в пропасть, глубину которой вряд ли можем себе представить. Барриос Каракаса позволяют увидеть, что ожидает нас завтра. Память о недавнем прошлом Венесуэлы, где горстка капиталистов устроила себе оазис довольства и процветания среди миллионов безграмотных, бездомных, больных, никому не нужных людей. Говорят, в стране с нашим климатом не может быть подобных трущоб. Те, кто так думает, не видел ямы самовыкопанных «шахт» на подворьях и огородах в донецкой глубинке. Нищие гетто рабочих поселков. Призраки западноукраинских сел, опустевших после исхода гастарбайтеров. Социальная жуть, которая находится в двух шагах от нас, и которая известна нам не больше барриос далекой Венесуэлы. Находясь в Каракасе, я думал, что нам неплохо заранее перенимать опыт «баррио адентро» и программ ликвидации безграмотности. Не так уж далек тот день, когда они станут актуальными повсеместно в Украине и России.
Что касается последней, контраст с Венесуэлой остро подчеркивает параллель «нефтяных» экономик. Рост цен на нефть позволяет Чавесу финансировать социальные программы и акции против империализма, гордясь внутренней ценой на горючее – самой низкой в Западном полушарии. Путинская Россия отметила его масштабной ликвидацией социальных льгот и новыми миллиардами на швейцарских счетах олигархов. Абрамович делится с президентом яхтой из своей богатой коллекции, а жители аграрной глубинки с трудом оплачивают горючее, чтобы убрать урожай. Биржевые цены на нефть ежедневно ставят рекорды: огромное большинство россиян не получит от этого ничего, кроме новых ограничений своих социальных и трудовых прав. Совсем недавно об этом писал аналитик Андрей Кириллов, в статье с характерным названием – «Почему Россия не Венесуэла»:
«Единственное, что сближает Москву и Каракас в экономике, – это их полная зависимость от нефтяных цен. В чем же еще