И все же…. Кристофер Хитченс
убиваю, потому что я и есть сама Смерть»[86].
В последних строках легко узнаваема цитата из другого индийского эпоса, «Бхагавадгиты», – «Я и есть сама Смерть: разрушитель миров». Насколько я помню, именно эти слова, увидев вспышку и пламя над Аламогордо[87], произнес Роберт Оппенгеймер.
Этот сплав психопатического с апокалиптическим – несомненная квинтэссенция «ужаса» нашего времени – переносится в Америку другим «фактивным» пассажем, перемежающим присутствие Номана в Лос-Анджелесе с беспорядками 1992 года[88], и первой попыткой обрушить Всемирный торговый центр в 1993 году[89]. Даже предпочитая анонимность, Номан тем не менее неплохо вписывается в безумный лос-анджелесский мир обвиняемых-знаменитостей, предназначенных специально для них корпусов окружной тюрьмы и особых адвокатов в судах. Кроме того, он без особого труда вливается в процветающее городское сообщество гангстеров и заключенных строгого режима. А одна из его мишеней (стараюсь выдать как можно меньше) становится адептом параллельного мира личной безопасности – последней области знаний, в которой господину Рушди не требуется брать уроки у кого бы то ни было.
Это очень серьезный роман на очень серьезную тему, созданный в высшей степени серьезным писателем. Для его чтения не нужно знание всех деталей конфликта в Кашмире. Как не нужно и предпочтения одной из сторон, хотя вынесенные в эпиграф слова Меркуцио из «Ромео и Джульетты» – «Чума на оба ваших дома» – намекают на отношение Рушди к индийской и пакистанской политике. Вместо поисков некоего банального «послания» я должен сказать, что Рушди говорит нам: нет больше селений Макондо. Нет больше стран Шангри-Ла, если это на то пошло. Миновали времена, когда в мире могло быть что-то экзотичное, магическое (или хотя бы отдаленное). Маска клоуна Шалимара сброшена, а его акробатика стала формой мастерского побега, благодаря которому он перенесся в «наш» мир. Как он говорит в заключение своего зловещего телепатического сообщения из Гималаев – «Я очень скоро приду».
Моя одиссея по красным штатам[90]
Ментальное деление нашего Союза на красные и синие штаты не ново. Сто лет спустя после «Прокламации об освобождении рабов» покойный Дэниэл Патрик Мойнихэн – квинтэссенция парня из северо-восточного мегаполиса, хотя и родившийся в Талсе, штат Оклахома, – был заместителем министра в администрации «Новых рубежей», когда услышал новость о том, что его президент застрелен в Далласе. И пока все остальные в Вашингтоне метались, велеречиво вопя о поисках убежища или «потере американской невиновности», Мойнихэн обзванивал знакомых. И в первую очередь настаивал на необходимости незамедлительно «увезти Освальда из Далласа». Случись с ним что-нибудь в камере полицейского управления Далласа, трагедии и тайне не будет конца. Прежде всего, во что бы то ни стало надо уберечь арестованного Освальда.
Нечто
Перевод Е. Бросалиной. –
Аламогордо – полигон в США, на юге штата Нью-Мексико, примерно в 97 км от города Аламогордо, на котором 16 июля 1945 года состоялось первое испытание ядерного оружия. –
Лос-анджелесский бунт – массовые беспорядки, происходившие в Лос-Анджелесе с 29 апреля по 4 мая 1992 года, повлекшие гибель 53 человек и причинение ущерба на сумму в 1 миллиард долларов. –
26 февраля 1993 года в подземном гараже северной башни всемирного торгового центра в Нью-Йорке взорвался заминированный грузовик, начиненный 606 кг нитрата мочевины и несколькими баллонами с водородом. Это была часть плана террористов, подразумевающего подрыв северной башни, которая упала бы на южную, разрушив обе башни-близнеца, в результате чего погибли бы тысячи людей. –
Штаты, население которых в большинстве своем поддерживает Республиканскую партию, обозначаются красным цветом в электоральных картах США, а штаты, которые традиционно голосуют за демократов, – синим. «Красные» республиканские штаты в основном находятся в центре и на юге Соединенных Штатов, «синие» демократические – на побережьях и севере страны. –