Донские казаки в борьбе с большевиками. Иван Поляков
с такой ненавистью и остервенением уничтожали все, что было хоть немного связано с этим именем.
В зале 3-го класса как будто было свободнее. Пролетариат, надо полагать, хотел полностью использовать свои современные привилегии, и большинство его оседало в более комфортабельных помещениях 1-го и 2-го классов.
Не находя места сесть, мы разместились прямо на полу и прежде всего решили утолить голод и напиться чаю. Сережа принес кипяток. Мирно занимаясь чаепитием, мы наблюдали, как во все стороны с озабоченным видом, шныряли начальствующие лица, одетые в модные кожаные куртки и пестро украшенные пулеметными лентами.
Наше мирное времяпрепровождение продолжалось недолго: Сережа шепотом сообщил, что какой-то тип из начальства в куртке уже несколько минут не спускает с меня глаз и внимательно следит за нами.
Вполне было возможно, что кто-нибудь из солдат или офицеров, перекинувшихся к большевикам, узнал меня и теперь наблюдает, чтобы окончательно увериться в этом. Оставаясь относительно спокойным и не меняя позы, я нагнул ниже голову и, сделав на лице гримасу, тихо сказал Сереже следить за незнакомцем и передавать мне свои наблюдения. Всякий необдуманный шаг в нашем положении мог бы быть для нас роковым. Рассчитывать на великодушие революционной власти, да еще в Царицыне, по меньшей мере, было бы наивно. Нужно было, не теряя присутствия духа, как-нибудь вывернуться из неприятного положения и скорее ускользнуть от наблюдения.
С невозмутимым видом мы продолжали чаепитие, ожидая удобного момента для бегства.
Сережа уже не сомневался, что мы узнаны, и всякая минута промедления грозила ужасными последствиями. Но вот наблюдавший, по словам Сережи, приняв как будто какое-то решение, круто повернулся и быстро побежал из зала. В свою очередь, в одно мгновение, мы вскочили и стремглав бросились на перрон, дабы там скрыться в толпе. На ходу я успел предупредить своих спутников, что в случае моего ареста я буду категорически утверждать, что сидевших со мною, т. е. их, не знаю, вижу их впервые и подошел к ним только здесь, на вокзале, попросив кипятку.
На перроне мы разбрелись в разные стороны. Я миновал вокзал и затерялся среди толпы, группировавшейся около лавчонок, примыкавших к вокзалу.
На всякий случай местом встречи примерно через час назначили конец платформы.
Зорко озираясь кругом и будучи все время настороже, я бродил между лотками, делая кой-какие покупки.
Недалеко от этого места, на путях, стояло несколько казачьих эшелонов, охранявшихся красногвардейцами. Меня сильно тянуло к эшелонам, но, на несчастье, казаки вертелись около вагонов и за пределы охраны не удалялись. Я нетерпеливо ожидал, гуляя по близости, и в конце концов мое терпение было вознаграждено. Один из казаков подошел к лавочке что-то купить, и я заговорил с ним. Казак оказался очень симпатичным и охотно сообщил мне, что эшелон уже два дня ожидает отправки на Ростов.
Наша беседа затянулась. Вскоре он с негодованием