Энциклопедия юности. Михаил Эпштейн
статьи 70 УК РСФСР (антисоветская агитация и пропаганда) и статьи 72 (организационная антисоветская деятельность).
Кто эти «все мы», сколько нас было?
Есть данные (см. «Новости разведки и контрразведки», 2003, № 7–8, с. 30), что, «по оценкам самого Андропова, «потенциально враждебный контингент» в СССР составлял 8,5 млн человек». Фаворит Андропова и глава 5-го Управления Филипп Денисович Бобков постфактум давал еще более конкретные цифры. Если в 1956–1960 годах за антисоветскую агитацию и пропаганду (по статье 58–10 УК РСФСР 1928 г.) было осуждено 4 676 человек, в 1961–1965 гг. (по статье 70 УК РСФСР 1960 г.) – 1 072, то в 1966–1970 гг. – 295, а в 1981-1985-150 человек.
Размах работы впечатляет. По данным архивов КГБ СССР, за период 1967–1971 гг. было выявлено 3 096 «группировок политически вредной направленности», из числа участников которых было «профилактировано» 13 602 человека. В 1967 г. было выявлено 502 такие группы с 2 196 их участниками, в последующие годы, соответственно, в 1968 г. – 625 и 2 870, в 1969 г. – 733 и 3 130, в 1970 г. – 709 и 3102, в 1971 г. – 527 и 2 304.
А сколько при этом было лиц, взятых «на оперативный учет»?
Нам с тобой и в этом плане повезло. Мы все состояли на особом учете, на привилегированном – у нашего ровесника, сокурсника и сына главы 5-го Управления КГБ. Сережа Бобков, гуманитарно образованный мой тезка и поэт, держал нас в поле зрения, давал свои оценки, делал свои выводы. Помимо факультетских, у нас с ним было две встречи тет-а-тет. Потом, напуганные тем, что нам открылось, мы с ним взаиморастолкнулись.
В 1972 году на Ленгорах, у подоконника филфака, мой тезка угостил меня – нарочно не придумать! – польской сигаретой с испанским названием «Carmen»[1] и дал понять, что в курсе «моих знакомств с девушками из Иностранной группы».
На 5-м Всесоюзном совещании молодых писателей в холле гостиницы «Юность» он без предисловий (а прошло лет 5–6) заявил, что оценил мою тайнопись в производственном очерке «Главные люди» – и даже процитировал мне «избранные места»[2].
Так и продолжалось до моего финального убытия в Париж: встречи на ходу в ЦДЛ, фраза-две с его стороны, которые говорили о том, что я – «в его списке». К тому времени тезка начал носить темные очки, а список вполне мог оказаться «черным», не попади я благодаря парижской жене[3] в ситуацию исключительности и неприкасаемости.
Относительной, конечно. Провокации на меня так и посыпались. Вот одна из них, подтверждающая твой вывод о «двойной лжи».
Владимира Буковского обменяли на генсека чилийской компартии 18 декабря 1976 г. В этот же день или в один из последующих в гостинице «Октябрьская» был прием в честь группы испанских коммунистов, после отсидки во франкистских тюрьмах приглашенных в Советский Союз. Ко мне там пристал московский испанец, сотрудник «посткоминтерновского» журнала «Новое время». Пытался сбить на антисоветчину, но я не вовлекался. В непосредственной близости от представителей руководства партии – почетного президента Долорес Ибаррури и моего тестя – в исполнении стукача прозвучал
Которые, согласно надписи, содержали американский табак и были, поскольку из соцлагеря, паллиативом для нежелающих выглядеть «низкопоклонцами»: КГБ времен Андропова был в этом смысле щепетильным. В отличие от ЦК КПСС, где в открытую курили настоящие американские.
Ты, Миша, догадался о злоумышленности названия, которое «сублиминально» должно было отсылать к «Бедным людям» – дебюту ФМД.
Гальего Родригес Аурора (1946–2009). Переводчица художественной литературы, включалась в Индекс лучших переводчиков Франции с иностранных языков (английский, русский, испанский, польский, чешский и др.). Дочь Игнасио Гальего, «исторического лидера» Испанской КП, генерального секретаря Компартии Народов Испании, вице-президента кортесов. Мать Рубена Гальего, писателя, лауреата премии Букер/Открытая Россия (2003). Родилась 14 сентября 1946 г. в Нейи-сюр-Сен под Парижем. С 1950 по 1956 г. жила в Варшаве. По возвращении во Францию закончила лицей в Монтрее под Парижем. С 1966 по 1977 г. училась на филологическом факультете МГУ, затем – в аспирантуре Института мировой литературы им. Горького. Весной 1972 г. познакомилась в МГУ с Ю. и до осени 1998 была его женой.