Позвони мне, позвони (сборник). Роберт Рождественский
они!
Ты их исправить
не можешь!..
И если значат они:
«Не люблю…» —
ты вздрогнешь.
И на часы посмотришь.
«Зря браслетами не бряцай…»
Зря
браслетами не бряцай.
Я их слышал.
Я не взгляну…
Знаешь,
как языческий царь
объявлял другому
войну?
Говорил он:
– Иду
на Вы!
Лик мой страшен,
и гнев —
глубок.
Одному из нас —
видит Бог! —
не сносить в бою головы…
Я не царь.
А на Вы
иду!
Неприкаян и обречен,
на озноб иду.
На беду.
Не раздумывая
ни о чем.
Будет филин ухать в бору.
будет изморозь по утрам.
Будет зарево не к добру.
Строки рваные
телеграмм.
Встреч оборванных
немоте,
ревность
и сигаретный чад.
И заброшенная верста,
где олени в двери стучат…
Будет ветер сухим, как плеть.
Будут набережные пусты.
Я заставлю
камень гореть
и сожгу за собой
мосты!
Высшей мерой меня суди.
Высшей правдой себя суди,
Почтальона, как жизни,
жди.
Почтальона, как смерти,
жди…
Я стою у темной Невы,
у воды
густой и слепой…
Говорю я:
– Иду
на Вы! —
Объявляю тебе
любовь!
«Если разозлишься на меня…»
Если разозлишься на меня
так,
что скажешь:
«Кончено!» —
сполохи полярного огня
вспыхнут озабоченно.
Подползут, чтоб вымолить
«прости!» —
дальние,
незваные, —
железнодорожные пути
и пути трамвайные.
Если разозлишься на меня —
полдень переломится.
Горькими
иголками
звеня,
лес
тебе поклонится.
Степь
не даст зазеленеть росткам,
сделается вязкою.
Горы упадут
к твоим ногам,
ледниками звякая.
Если разозлишься на меня,
выдохшись
и выстрадав,
звезды в небе
среди бела дня
будто слезы
выступят.
Будут повторять:
«Ты не права!..»
ветер —
дымной прядкою,
тучи —
громом,
шелестом —
трава,
и