Зачем нужен Сталин. Сергей Аксененко
о земле, то увидите, что этот документ составлен своеобразно. Вначале идут пять пунктов, написанных В.И. Лениным, причем в первом сказано об отмене помещичьей собственности, а в последнем о том, что земля рядовых казаков и крестьян не конфискуется. А в четвертом пункте говорится, что руководством в земельных преобразованиях должен служить крестьянский наказ, составленный на основании 242 местных крестьянских наказов. Ниже в документе приведен текст наказа. То есть государство этим декретом придало правовой статус пожеланиям крестьян. И вот что писали крестьяне: «земельные участки с высококультурными хозяйствами: сады, плантации, рассадники… не подлежат разделу, а… передаются в исключительное пользование государства или общин, в зависимости от размера и значения…» Этот текст свидетельствует о высокой сознательности тогдашнего крестьянства, изобличает лживость нынешнего кинематографа, показывающего крестьян необузданными бунтарями, выступающими под анархистским лозунгом «грабь награбленное», который почему-то приписывают большевикам. Впрочем, мало кто догадывается, что слова эти принадлежат не большевикам и даже не анархистам, а… библейскому Богу (см. Иезек. 29:19).
Если вернуться к крестьянским наказам, то мы видим здесь идею создания совхозов. То есть государственных предприятий, на которых используется наемный труд сельскохозяйственных рабочих. И эта идея воплощалась в жизнь начиная с 1918 года. Но совхозов было мало, ведь большинство помещичьей земли перешло непосредственно крестьянам. И когда в конце 1920-х встал вопрос о масштабном создании крупных хозяйств, советская власть не пошла тотально по тому пути, который назван в этой книге третьим. Конечно, он был более справедлив по отношению к крестьянам, чем первые два. Все-таки работать на государство куда лучше, чем батрачить на помещика или кулака.
Но все же этот путь был связан с конфискацией крестьянской земли, и советская власть пошла по наименее болезненному для крестьян пути.
Четвертый путь – создание коллективных сельских хозяйственных кооперативов, то есть колхозов. Тот, кто жил в СССР и хоть немного трудился на селе, знает, что с конца 1950-х колхозы мало чем отличались от совхозов. Конечно, в первых руководил избираемый председатель и правление, во вторых – назначаемый сверху директор, но, как правило, председателем становился тот, кого порекомендовали избрать сверху, поэтому председатель колхоза мало чем отличался от директора совхоза. Отличие было в другом – в том, что государство сочло конфискацию крестьянской земли слишком болезненной для крестьян, невозможной с психологической точки зрения мерой и заставило их объединить свои хозяйства. Выхода тогда другого не было. Хотя и в тех условиях центральная власть давала установки на места – действовать больше убеждением, чем принуждением. И те, кто категорически не захотел вступать в колхозы, сохранили свои хозяйства. Наряду с колхозами и совхозами в сельскохозяйственном производстве некоторое