Еще не раз Вы вспомните меня…. Николай Гумилев

      По узкой тропинке

      Я шел, упоённый мечтою своей,

      И в каждой былинке

      Горело сияние чьих-то очей.

      Сплеталися травы

      И медленно пели и млели цветы,

      Дыханьем отравы

      Зелёной, осенней светло залиты.

      И в счастье обмана

      Последних холодных и властных лучей

      Звенел хохот Пана

      И слышался говор нездешних речей.

      И девы-дриады,

      С кристаллами слёз о лазурной весне,

      Вкусили отраду,

      Забывшись в осеннем, божественном сне.

      Я знаю измену,

      Сегодня я Пана ликующий брат,

      А завтра одену

      Из снежных цветов прихотливый наряд.

      И грусть ледяная

      Расскажет утихшим волненьем в крови

      О счастье без рая,

      Глазах без улыбки и снах без любви.

      Иногда я бываю печален,

      Я забытый, покинутый бог,

      Созидающий, в груде развалин

      Старых храмов, грядущий чертог.

      Трудно храмы воздвигнуть из пепла,

      И бескровные шепчут уста,

      Не навек ли сгорела, ослепла

      Вековая, Святая Мечта.

      И тогда надо мною, неясно,

      Где-то там в высоте голубой,

      Чей-то голос порывисто-страстный

      Говорит о борьбе мировой.

      «Брат усталый и бледный, трудися!

      Принеси себя в жертву земле,

      Если хочешь, чтоб горные выси

      Загорелись в полуночной мгле.

      Если хочешь ты яркие дали

      Развернуть пред больными людьми,

      Дни безмолвной и жгучей печали

      В свое мощное сердце возьми.

      Жертвой будь голубой, предрассветной…

      В тёмных безднах беззвучно сгори…

      …И ты будешь Звездою Обетной,

      Возвещающей близость зари».

      Как конквиста́дор в панцире железном,

      Я вышел в путь и весело иду,

      То отдыхая в радостном саду,

      То наклоняясь к пропастям и безднам.

      Порою в небе смутном и беззвёздном

      Растёт туман… но я смеюсь и жду,

      И верю, как всегда, в мою звезду,

      Я, конквиста́дор в панцыре железном.

      И если в этом мире не дано

      Нам расковать последнее звено,

      Пусть смерть приходит, я зову любую!

      Я с нею буду биться до конца

      И, может быть, рукою мертвеца

      Я лилию добуду голубую.

      Вздрагивает огонёк лампадки,

      В полутёмной детской тихо, жутко,

      В кружевной и розовой кроватке

      Притаилась робкая малютка.

      Что там? Будто кашель домового?

      Там живёт он, маленький и лысый…

      Горе! Из-за шкафа платяного

      Медленно выходит злая крыса.

      В красноватом отблеске лампадки,

      Поводя колючими усами,

      Смотрит,