Светлячки на ветру. Галина Таланова
словно пыль с просёлочной дороги от проехавшего автомобиля. Она даже заплакала, ощущая себя маленькой беспомощной девочкой, оставшейся вечером одной из всей группы, за которой никак не приходили родители. Казалась себе навсегда забытой и брошенной.
Когда Вика ушла на кухню снимать пену с закипающего куриного бульона, сын стянул скатерть со стола, на котором стояла ваза с живыми цветами, и пока Вика бежала на брызнувший звон разбившегося стекла, умудрился ещё повиснуть на шёлковой гардине с золотистыми травами, как на лиане, так что упал деревянный карниз, оглашая комнату весёлым звоном бубенчиков от съехавших с него колец, который сбросил книги и бумаги с письменного стола, – и комната теперь напоминала нашествие воров, искавших заначку во вскрытой ими квартире. Ребёнок сидел на полу в луже разлившейся воды и горько плакал, размазывая грязными руками слёзы, взъерошенный и ставший похожим на чукчу, взопревшего под своей шапкой в аэропорту города Сочи. Она попыталась взять сына на руки и оттащить от стола, но он закатился таким истошным плачем! Растянулся на полу и сучил ножками, точно в судороге.
Что делать, она не знала, сама была готова расплакаться от своей беспомощности. Муж обещал прийти домой пораньше, так как Вика сегодня должна была пойти к маме: отец не мог, у него были какие-то важные гости, но Глеб задерживался, и Вика злилась на него за необязательность и чувствовала, что совсем выдохлась. Раздражение в ней поднималось, как поставленное на плиту молоко, ещё чуть-чуть – и хлынет через край.
Услышав, как хлопнула входная дверь, Вика с облегчением подумала: «Ну, наконец-то!», но зазвонил телефон и Глеб начал обсуждать с приятелем очередные проблемы автосервиса, сменившиеся темой чемпионата по хоккею и игрой нападающего за сборную России. Вика не выдержала – и заорала голосом, в котором звенело разбитое стекло, готовое изранить и изувечить:
– Хватит!
Вика ещё пять минут пыталась отодрать сына от пола и успокоить его, тот продолжал упираться, обхватив руками ножку стола, точно любимого плюшевого зайца, и рыдая с каким-то собачьим поскуливанием. Схватила пинающегося сына в охапку, чувствуя его уже почти неподъёмную для себя тяжесть и ощущая себя будто спасающая тонувшего, которую тот в полубессознательном состоянии тянет за собой.
Отодрала сына от пола и кинула Глебу:
– На! Забери!
Тимка пролетел мимо взлетевших вверх рук отца, метнувшегося к сыну, и шлёпнулся на пол, укутанный в ковёр цвета выгоревшей на солнце и вытоптанной травы, залившись душераздирающими слезами и затопив квартиру звериными воплями.
В больницу к маме Вика в этот день не пошла. Через час на ноге и головке сына образовались огромные гематомы, мальчик кричал не переставая и почти осип. Пришёл дедушка – и они повезли ребёнка в больницу делать рентген. У сына оказалась трещина в локтевой кости, врачи предположили ещё и сотрясение мозга.
Никогда после она не могла найти себе оправдание. Да, послеродовая депрессия и нервный