Майя. Ричард Адамс
плескать.
Она вернулась к ясеню только через два часа – вышла на берег, стряхнула воду с тела, отжала волосы, оделась и неторопливо направилась к хижине. Нала выбежала навстречу сестре:
– Майя, ты где была?
– На озере, вот где.
– Тебя матушка обыскалась. Так осерчала!
– Ну, это не новость. А сама она где?
– На рынок ушла в Мирзат. И Келси с собой взяла. Она тебе велела кучу дел переделать, мне все пересказала, чтобы я тебе передала. Я все запомнила.
– Вот и славно. Только я для начала сети должна починить, меня Таррин вчера просил. Кстати, куда он подевался?
– Не знаю. Наверное, в деревню ушел. Но ты послушай, что матушка тебе велела, а то я забуду.
– Ладно, – вздохнула Майя. – Мало ли что она там велела! Что захочу, то и сделаю.
На берегу, под теплыми лучами солнца, Майя удобно устроилась в мягких складках огромной сети; узелки впивались в кожу сквозь тонкую ткань сарафана. Кусок полотна с разорванными ячейками Майя уложила на колени, пристроила рядом горшок со смолой, кусок воска, мотки бечевки и суровых ниток. Перемазанные смолой пальцы саднили от вязания тугих узлов.
Жужжали мухи, сверкала озерная гладь, где-то заливисто щебетала овсянка. Майя разжала усталые пальцы и мечтательно поглядела вдаль. Владычица Беклы… Таррин не раз подробно описывал, в чем именно заключаются ее священные обязанности, и рассказывал о бронзовой статуе Крэна, мастерски отлитой великим Флейтилем, – впрочем, Майе он признался, что сам ее никогда не видел.
– …А если она этого не сделает, то урожая не жди. Земля так и останется бесплодной, ничего и ни у кого больше не вырастет, – утверждал он.
– Никогда? И ни у кого? – ахнула Майя.
– Никогда и ни у кого, – усмехнулся Таррин. – Ни у меня не вырастет, ни у всех остальных. Такая вот беда.
– Почему? Я не понимаю… – призналась она.
– Ничего, еще поймешь. Погоди, придет твое время… – Он ласково ущипнул ее за руку, рассмеялся и ушел в таверну.
Майя потянулась и зевнула. Сети она почти починила, работы осталось на полчаса, не больше. Любые просьбы Таррина она всегда выполняла с удовольствием, но починка сетей – занятие трудоемкое, скучное и утомительное. Внезапно Майю охватило уныние, жизнь предстала тоскливой чередой беспросветных дней: невкусная еда, грубая одежда, бесконечный выматывающий труд, привычное окружение – и никакой радости, никаких новых впечатлений. Единственной отрадой были вылазки на озеро. В прошлом году Таррин повел всю семью в Мирзат, на праздник виноградарей и виноделов, снисходительно объяснив, что это – деревенское гулянье по сравнению с размахом торжеств, которые устраивали в Икете и Теттите. Майя с отчаянием сообразила, что ничего лучше этого праздника ей все равно никогда в жизни не увидеть. Владычица Беклы… Подумать только, замарашка в лохмотьях вообразила себя красавицей, уверовала в свою красоту! Кому нужна эта красота в развалюхе на окраине тонильданской глухомани? Знай себе