Таня Гроттер и посох волхвов. Дмитрий Емец
и зашвырнула его под кровать.
– Первое жизненное правило: Гроттер, никогда не заказывай ничего по каталогу! – сказала она сама себе.
Спустя полчаса, запасшись всем необходимым, Таня уже раскатывала по столу в гостиной тесто для пирога Баб-Ягуну. Разумеется, пирог могла приготовить и скатерть-самобранка, но это было бы уже совсем не то. К тому же самобранкам не был известен рецепт пирога в шоколадной глазури и с яблочной начинкой, а Ягун предпочитал именно такие.
Тане помогала круглолицая Дуся Пупсикова. Из всех девчонок белого отделения она была самой хозяйственной. К тому же наглый Ягун ей нравился. Не так, правда, сильно, как Пуппер, но Гурий был далеко, к тому же Дусе он никак не светил, а она была девочка практичная. Малютка Клоппик, невесть откуда пронюхавший о пироге, путался у них под ногами и, в качестве отвлекающего маневра дергая Пупсикову за юбку, пытался стащить банку с повидлом.
Наконец пирог был украшен и посажен в пышущую жаром русскую печь. Проголодавшаяся Таня, пропустившая из-за пирога ужин, нашла на подоконнике тарелку с котлетой и потянулась к ней.
– Эй, чего ты ее лопаешь? Она, во-первых, вчерашняя, во-вторых, холодная, в-третьих, я сам собирался ее съесть! – весело завопил Ванька.
Он только что вбежал в гостиную в отличном настроении и стал показывать самозатачивающийся перочинный ножик, который по его просьбе выковали для Ягуна домовые.
Малютка Клоппик подбежал к печке и быстро отодвинул заслонку. Пользуясь, что внимание Тани и Дуси Пупсиковой отвлечено Ванькой, он зачерпнул ладонью яблочного повидла, проковырял дыру в шоколадной глазури и, хикикая, убежал в неизвестном направлении.
– Вот мерзкий профессор! Никогда не ожидала от Клоппа ничего хорошего, даже когда он был главой темного отделения! – с негодованием произнесла Пупсикова.
Когда на другой день вечером запыленный и вымотанный Ягун, вернувшись с тренировки, вошел в гостиную, его уже ждали. Когда к нему устремилась целая толпа, играющий комментатор опешил и заслонился пылесосом. Ему померещилось почему-то, что его будут бить.
– Шестнадцать лет! Виват! Дергай его за уши шестнадцать раз! – закричал Кузя Тузиков.
Сколько Ягун ни отбрыкивался и ни вопил, что уши дороги ему как память, отвертеться от школьного обычая ему так и не удалось. Вскоре его оттянутые уши стали еще более пунцовыми и оттопыренными, чем в предыдущие пятнадцать лет его жизни. Потом Ягуна, уронившего свой пылесос, на руках поднесли к столу и посадили на установленный на столе стул. Здесь, на стуле, как на троне, он и сидел все то время, пока ему вручали подарки.
Подарки были самыми разнообразными: шлем с забралом для драконбола, новая насадка на трубу пылесоса, перочинный нож и целая банка отвратительной слизи кикиморы – подарок Верки Попугаевой. По ее утверждению, запах этой слизи, нанесенной толстым слоем поверх упырьей желчи, отпугивал драконов. На деле же он был так отвратителен, что никто