Доля ангелов. Рассказы и миниатюры. Вадим Викторович Шарапов
Но кто мог ожидать… нет, кто тебя вообще надоумил…
Он спрыгнул с коня и, звякая, обошел вокруг березы. Зачем-то провел металлическим пальцем по истекающему соком стволу.
– Открой глаза, образина, – проговорил рыцарь. – Открой, не доводи до греха. Хочу видеть твои бесстыжие буркалы. Твои зенки тупые. Твои отверстия в толстом черепе, где мозга не было ни единой минуты твоей долгой жизни.
– Ну ты это… не очень-то… – буркнул дракон и завозился на траве. Но глаза все-таки открыл. Рыцарь с минуту очень внимательно смотрел в них. Потом отвернулся.
– Я так и знал, – сокрушенно сказал он. – Ни проблеска мысли.
Он тяжело взобрался на перекосившегося коня и взял в руку копье, до этого воткнутое в землю.
– Кто тебя надоумил, что это должна быть водонапорная башня на самом краю королевства? – с отчаянием в голосе спросил он. – Кто?
Дракон выдохнул язычок пламени и промолчал, крутя головой так, будто на нем был жесткий воротник, который его душил.
– Я скакал день и ночь, – совсем тихо сказал рыцарь. – Но она все равно уже размокла. Знаешь ли, эти принцессы, они не приспособлены для проживания в огромном баке, до краев заполненном водой. Тем более, в сезон, когда крестьяне сеют хлеб и постоянно льют эту воду на поля. Ты бы хоть поинтересовался, почему она с самого начала ни разу не закричала, что ли. Хотя, вероятно, она булькала.
– Может, тебе русалку поискать? – после долгого молчания поинтересовался дракон. Рыцарь скрипнул зубами.
– Спасибо за чувство юмора, – отозвался он.
– Извини.
– Да уже ничего.
Всадник тронул коня, с неохотой оторвавшегося от березы.
– Куда собрался? – вяло поинтересовался дракон.
– Куда-нибудь. К отцу принцессы мне точно лучше не возвращаться. Думаю, ты понимаешь, что часть договора насчет оплаты я выполнить не смогу. По объективным причинам.
– Понимаю. Жаль, – дракон мучительно задумался. Потом, с трудом подобрав слова, сказал горестно:
– Я старался.
– Да уж. Прощай.
Дракон остался один. Спустя некоторое время он перевернулся на спину и остался лежать неподвижно, подставив живот солнечным лучам.
Водонапорная башня на пригорке булькала и гудела. Опять кто-то поливал свои поля.
Чисть
«Бывают же такие городки, где совершенно ничего не происходит. Вообще ничего. Корова через реку перешла вброд – уже событие, да еще какое. Месяц говорить будут… А может, это и хорошо?»
Так лениво размышлял Сергей Иванович Луцких, молодой, подающий надежды зубной врач, глядя в окно плацкартного вагона, который мерно постукивал на стыках рельсов. «Подающим надежды» Сергея однажды назвал его научный руководитель, у которого Луцких собирался писать диссертацию. «Да-с, друг мой, – старомодно возгласил профессор Суходольский, поправляя очки, – да-с! Вы определенно подаете большие надежды. Если, конечно, не забросите