Чистый лист: Природа человека. Кто и почему отказывается признавать ее сегодня. Стивен Пинкер
но он действительно считал, что плохое поведение – результат научения и социализации{18}. «Люди порочны, – писал он, – ежедневные печальные наблюдения делают доказательства этого факта излишними»{19}. Но эта порочность порождается обществом: «В сердце человеческом нет исконной испорченности; в нем не находится ни одного порока, о котором нельзя было бы сказать, как и откуда он туда проник»{20}[6]. Если воспринимать метафоры обыденной речи как ключ, то все мы вслед за Руссо ассоциируем чистоту скорее с добродетелью, чем с пустотой. Подумайте о моральном подтексте прилагательных чистый, ясный, незапятнанный, белоснежный, незапачканный, прозрачный, а также о словах грязный, мутный, пятно, марать, пачкать, очернить, запятнать.
«Чистый лист» естественно сосуществует и с «духом в машине», потому что пустота – подходящее место для явления духа. Если все контролирует дух, фабрика может поставлять готовое «изделие» с минимумом деталей. Дух может читать информацию на дисплее тела и переключать рычажки, не нуждаясь в высокотехнологичных программах, управляющих системах и центральном процессоре. Чем более немеханическим образом контролируется поведение, тем меньше механики нам будет необходимо постулировать. По той же причине «дух в машине» радостно сопровождает «благородного дикаря». Если машина ведет себя подло, мы можем обвинить духа, который решил совершить некое ужасное действие; и нет необходимости проверять, не кроется ли дефект в устройстве самой машины.
Философия сегодня не пользуется уважением. Многие ученые употребляют этот термин как синоним бесплодных размышлений. Когда мой коллега Нед Блок сообщил своему отцу, что будет специализироваться в этой области, тот воскликнул: «Пустая болтовня!» А в одном анекдоте молодой человек говорит своей матери, что будет доктором философии, и та отвечает: «Прекрасно! А что это за болезнь – философия?»
Но на самом деле философские идеи не бесплодны и не пусты – они могут влиять на умы столетиями. «Чистый лист» и сопровождающие его доктрины проникли в массовое сознание нашей цивилизации и постоянно всплывают на поверхность в самых неожиданных местах. Уильям Годвин (1756–1835), один из основателей либеральной политической философии, писал, что «дети – сырой материал в наших руках», а их разум – «как лист белой бумаги»{21}. Ближе к нам во времени мы видим Мао Цзэдуна, оправдывающего свою радикальную социальную инженерию следующим образом: «Самые прекрасные поэмы написаны на чистых страницах»{22}. Даже Уолт Дисней был вдохновлен подобной метафорой: «Я думаю о разуме ребенка как о пустой книге, – писал он. – За первые несколько лет жизни очень многое будет написано на этих страницах. И качество этих записей будет влиять на всю его жизнь»{23}.
Локк и представить себе не мог, что его слова однажды приведут к появлению Бэмби (который,
Cohen, 1997.
Rousseau, 1755/1986, p. 208.
Rousseau, 1762/1979, p. 92.
Руссо Ж.-Ж. Педагогические сочинения. – М.: Педагогика, 1981.
Quoted in Sowell, 1987, p. 63.
Originally in Red Flag (Beijing), June 1, 1958; quoted in Courtois et al., 1999.
J. Kalb, "The downtown gospel according to Reverend Billy." New York Times, February 27, 2000.