Ракетчик звездной войны. Валерий Большаков
заорал Марк, приплясывая от возбуждения. – Есть!
– Потом поорешь, – осадил его командир. – Живо с позиции! Если не успеем передислоцироваться за сорок минут, штурмовики все тут перекопают на три метра вглубь. Беги пошевеливай своих!
– Слушаюсь! – сказал Виштальский, отдал честь и убежал.
Ровно через полчаса все три дивизиона группы покинули позиции и переместились за реку, заняв узкую долинку меж двух гор.
Кузьмичев устало вылез из кабины «КрАЗа» и прошел под натянутую маскировочную сеть, где домовитый Хюи Куанг уже вкопал стол и поставил легкие плетеные стулья.
Майор сел, снял фуражку и отер потный лоб. Горячий выдался денек…
Он раскурил вонючую сигарету «Дьен Бьен» и стал бездумно смотреть, как трудолюбиво окапываются вьетнамцы, громоздя земляные валы вокруг ракетных установок.
Нерешительно приблизился Марк Виштальский.
– Присаживайся… – сказал Кузьмичев и стряхнул пепел в половинку шариковой бомбы.
Марк сел. Пальцем покачал полусферу, из толстой стенки которой выглядывали увесистые шарики.
– Спасибо вам, Георгий Алексеич!.. – выпалил он внезапно.
– За что? – спокойно спросил майор.
– За науку!
– Ну, ученый здесь как раз ты, – усмехнулся Кузьмичев.
Виштальский кивнул.
– Да, – признался он. – Но когда испытываешь ракету на Капустином Яре, переживаешь совсем другие ощущения… Восторг! Гордость! А здесь все иначе. Тут война. Да и какой с меня ученый… Вот дядька мой, тот – да!
Марк помолчал, испытывая внутренние колебания, и договорил:
– Дядя Трофим такую штуку готовит… Никакие бомбовозы американеров не спасут. Д-процесс![7]
– Дэ… что? – лениво удивился Кузьмичев.
– Д-процесс, – повторил Марк. – Это такая штука… Выход в гиперпространство! Дядя делал вычисления… В общем, если выйти в гипер, то можно любой материальный предмет перебросить за считаные месяцы, даже недели, хоть за сто световых лет! Вроде тут нарушение, да? Выше-то скорости света двигаться нельзя. А никаких нарушений и нет. Скорость света абсолютна для обычного континуума, а предмет станет двигаться в гиперпространстве, где нет ни времени, ни расстояний! Здорово?
– Здорово, – согласился Георгий. – Только вот неясно, в каком веке это доведут до ума.
– В этом! – решительно заявил Виштальский. – Дядя ручается. Говорит, еще лет пять, и все получится!
– И будем мы бомбы на американеров сыпать с доставкой на дом… – усмехнулся майор.
– Да! – горячо сказал старлей. – Пусть на своей шкуре узнают, каково это – живьем гореть! Откроем устье гиперканала и вывалим контейнеры с шариковыми бомбами! – Марк крутанул пепельницу. – И пусть падают на улицы Нью-Йорка! На Уолл-стрит! – помолчав, остывая, он заключил: – Не-е, Д-принцип – это сила…
Кузьмичев достал бутылочку рисовой водки луамой.
– Выпьешь? – предложил он Виштальскому.
Тот покачал головой.
– А я глотну… – майор слегка
Заметим, однако, что первыми Д-процесс «открыли» братья Стругацкие, а не дядя Трофим.