Его прощальный поклон (сборник). Артур Конан Дойл
новые и любопытные черты. Необходимо собрать дополнительные данные, прежде чем я позволю себе вынести окончательное и определенное суждение. Кстати, мистер Бэйнс, вы при осмотре дома, кроме этой записки, не обнаружили ничего примечательного?
Сыщик посмотрел на моего друга каким-то особенным взглядом.
– Там есть, – сказал он, – очень даже примечательные вещи. Может быть, когда я управлюсь в полиции, вы съездите со мной на место и скажете мне, что вы о них думаете?
– Я весь к вашим услугам, – сказал Шерлок Холмс и позвонил. – Проводите джентльменов, миссис Хадсон, и пошлите мальчика на почту с этой телеграммой. Пять шиллингов на оплаченный ответ.
Когда посетители ушли, мы некоторое время сидели молча. Холмс жадно курил, сдвинув брови над своими пронзительными глазами и выдвинув голову вперед в характерном для него страстном напряжении мысли.
– Ну, Уотсон, – спросил он, вдруг повернувшись ко мне, – что вы об этом скажете?
– Насчет шутки с мистером Скотт-Эклсом не скажу вам ровно ничего.
– А насчет преступления?
– Поскольку все проживавшие в доме исчезли, я сказал бы, что они так или иначе причастны к убийству и сбежали от суда.
– Это, конечно, вполне возможное предположение. Однако если его допустить, очень странным представится, что двое слуг, вступив в заговор против хозяина, почему-то нападают на него в ту единственную ночь, когда у него гость. Они могли разделаться с ним без помехи во всякую другую ночь.
– А почему же тогда они сбежали?
– Вот именно. Почему они сбежали? Это существенный факт. Другой существенный факт – замечательное происшествие с нашим клиентом, Скотт-Эклсом. Неужели, дорогой мой Уотсон, это вне пределов человеческой изобретательности – дать объяснение, которое могло бы связать эти два существенных факта? И если к тому же под него удастся подогнать и таинственную записку, составленную в таких странных выражениях, что ж, тогда его бы стоило принять как рабочую гипотезу. Если потом новые установленные нами факты все улягутся в схему, тогда наша гипотеза может постепенно перейти в решение.
– Но какова она, наша гипотеза?
Холмс откинулся в кресле, полузакрыв глаза.
– Вы должны согласиться, дорогой мой Уотсон, что о розыгрыше здесь и думать не приходится. Готовились серьезные дела, как показало дальнейшее, и то, что Скотт-Эклса заманили в Сиреневую Сторожку, стоит с ними в прямой связи.
– Но какая здесь возможна связь?
– Разберем шаг за шагом. Есть что-то неестественное – это сразу видно – в странной и внезапной дружбе между молодым испанцем и Скотт-Эклсом. Почин принадлежит испанцу. Едва познакомившись, он на следующий же день едет к Эклсу в гости в другой конец Лондона и поддерживает с ним тесную связь, пока тот не приезжает к нему в Эшер. Что же ему было нужно от Эклса? Что Эклс мог ему дать? Я не вижу в этом человеке никакого обаяния. Он и умом не блещет; и едва ли можно думать о духовном сродстве между ним и человеком живого и тонкого латинского интеллекта. Почему