Серебряная ведьма. Пола Брекстон
и у него шиферная крыша, но на этом сходство заканчивается. Окна с частым переплетом глубоко посажены в стену. Стрельчатые арки украшают парадный и боковой входы. К дому ведут маленькая чугунная калитка и короткая дорожка, проходящая через сад, утопающий в цветах. По решеткам беседок и стенам вьются плетистые розы, ломонос и жасмин. Даже сейчас, в осеннюю пору и в такой ранний час сырого дня, воздух здесь благоухает. Прекрасные экземпляры гортензии и чубушника душистого соперничают с различными кустарниками, растущими между фасадом дома и невысокой каменной стеной. Сад повсюду: за домом растут высокие старые деревья, дающие укрытие, тень и создающие ощущение уединенности. Здесь все дышит красотой, покоем и защищенностью.
– Входите, входите.
Профессор ставит палку в подставку для зонтов и вешает на нее пальто. Тильда стягивает водонепроницаемую куртку для бега, отдает Уильямсу и снимает грязные кроссовки.
– Гостиная вон там, – объясняет профессор, взмахом руки показывая на дверь справа. – Устраивайтесь удобнее и чувствуйте себя как дома, а я пока приготовлю чай.
С этими словами он исчезает на кухне, и вскоре Тильда слышит, как закипает вода и звякают о поднос фарфоровые чайник и чашки.
Потолок в коридоре низкий, из-за частых оконных переплетов сюда проникает мало дневного света, но в царящем сумраке видно: профессор Уильямс – завзятый коллекционер. Все полки, шкафы и стены уставлены и увешаны изделиями из латуни и фарфора, картинами, разнообразными безделушками. У подножия деревянной лестницы стоят очень красивые высокие часы. Их мерное тиканье задает успокоительно медленный ритм, в котором хочется прожить всю жизнь. Тильда подходит ближе, чтобы лучше их рассмотреть. Корпус сработан из полированного темно-красного дерева, наверное, из грецкого ореха, решает гостья, циферблат отделан перламутром, а стрелки отлиты из латуни. Тильда слышит, как в скрытых глубинах жужжат механизмы и молоточки готовятся пробить десять часов.
Внезапно часы останавливаются. Не слышно ни боя, ни тиканья. Ничего. Тильда чувствует, как кожу на затылке начинает покалывать. Она совершенно точно знает, просто знает: часы остановились из-за нее. Она бросает взгляд в сторону кухонной двери и слышит, как хозяин возится там, готовя чай. Быстро покинув коридор, Тильда через низкую дверь проходит в гостиную. Здесь все устроено так, чтобы человеку, который любит читать, было удобно. Книжные полки занимают две стены, а вдоль двух других стоят шкафы и высятся стопки томов в переплетах. Небольшой диванчик и лампы для чтения – у камина, потертое кресло – напротив окна, из которого открывается лучший вид на сад и озеро. Как и в коридоре, здесь много безделушек и диковинок. Ожидая профессора и пытаясь отделаться от владеющего ею чувства смутной тревоги, которое усугубилось, когда остановились часы, Тильда останавливает взгляд сначала на древнем проигрывателе и стоящей рядом коробке, полной виниловых пластинок, потом – на висящей устрашающей деревянной маске, потом – на богато украшенном верблюжьем