Куклы на чердаке. Анна Данилова
офиса и поняла, что вся дрожу. На улице было холодно, пассажиры, поджидавшие своих автобусов жались к стене или сидели на длинных скамьях и пили кофе из автомата. В воздухе пахло дождем, кофе и дымом сигарет. Мне стало по-настоящему страшно. И куда это отвезет меня фура? И что ждет меня на границе… Причем, их не так-то и мало. Сначала на румынской границе, затем —на венгерской, австрийской… И хотя Болгария уже вошла в Евросоюз, некоторые границы еще не были стерты…
Кассирша в банке удивилась, когда я сказал ей, что собираюсь снова забрать свои деньги. У меня не было времени на оформление кредитной карты, поэтому мне ничего другого не оставалось, как снова взять свои деньги и сунуть их в хрустящий пакет (сделать это утром я бы не успела, банк открывался в девять). Я понимала, что по дороге в Германию я могу потерять все – неизвестно, что поджидает меня в пути…
В мои планы входило купить одежду.
Я зашла в большой торговый павильон неподалеку от кафе «Кристалл» – на Славянском бульваре есть два ориентира «Русский памятник» и кафе «Кристалл», и если люди назначают друг другу встречи, так это в основном именно там.
Купила джинсы, белый свитер, теплую куртку с капюшоном; подбитым мехом, мягкие ботинки на шнуровках, белье, шампунь, розовое полотенце, о котором давно мечтала, но которое не могла себе позволить; дезодорант и разные другие мелочи. Со всем этим багажом я зашла в парикмахерскую. Объяснила, что знаю, что здесь все по записи, но мне просто необходимо сделать педикюр и маникюр. В крохотном помещении было всего две девушки, причем, я заявилась как раз в ту минуту, когда клиентов не было. Объяснила на пальцах, что заплачу вдвое больше, только бы маникюрша согласилась меня принять. Но девушка, хлопая длинными ресницами, постучала отлакированным коготком по своим часикам: мол, «след пет минути» придет клиентка…
Меня приняли лишь в третьей парикмахерской. Мне повезло – там работала русская девушка Инга. Высокая красивая блондинка, она во время работы рассказывала о богатых реликтовых сосновых лесах на берегу Енисея, и мне хотелось плакать. Я смотрела, с каким сосредоточенным спокойствием эта красивая Инга работала, приводя в порядок мои огрубевшие, запущенные ноги (мне было стыдно и за затвердевшие пятки, и за заусеницы на пальцах рук), и я по хорошему ей позавидовала. Я даже представляла себе, как после работы за ней заедет ее муж-болгарин с малышом, которого он заберет из детского садика, как они все втроем поедут домой на машине «альфа-ромео», как дома Инга своими нежными руками с длинными расписными ногтями приготовит шопский, с брынзой, салат, пожарит котлеты, и вся семья сядет ужинать в комнате перед телевизором… И ей не придется прятаться в ящике среди коробок с вафлями, к примеру, в огромной фуре несколько раз (на каждой границе) и трястись от страха, что тебя найдут и вытряхнут, а то еще и арестуют и вышлют в Россию… (Мысль о том, что меня вернут моим родителям, угнетала меня, пожалуй, еще больше, чем перспектива ареста в какой-нибудь из европейских стран).
– Ну,