Доктор Ахтин. Игорь Поляков
поговорил с ней, объяснив причину болезни и рассказав, что будет впереди. Я смотрел на слезы, что текли из глаз, и говорил те слова, которые она пока не слышала. Но я терпелив – успокоившись, она услышала меня.
Она говорила о том, что ей трудно поверить в то, что я смогу это сделать. Она знает, что такое СПИД, и прекрасно понимает, что вылечить его невозможно. В глазах жажда жизни сменилась на обреченность приближающейся смерти, – недавно живые глаза вдруг умерли.
Я снова повторил свои слова, стараясь быть очень убедительным. Я рассказывал о том, что уже делал – кого и с какими заболеваниями вылечил. Я улыбался, ободряя её, и – чуда не произошло. Она мне не поверила, но – согласилась попробовать. Она сказала, что будет рада хотя бы тому, что я не дам вернуться боли, добавив в конце, что явно я еще никого не вылечил от СПИДа.
Тут она была права. Я не мог своими руками создать противовирусный эффект.
После выписки я увез её к себе домой. И наступили те месяцы счастья, которые я сейчас вспоминаю с тоской. С утра я не мог уйти из дома, вечером спешил домой, проводя на работе необходимый минимум. Я практически не обращал внимания на больных, совершенно не используя свою силу для лечения, – мне казалось, что, истратив её на них, меньше останется для любимой.
Я не заметил, когда она перестала относиться ко мне, как к доктору. Просто в одну из ночей она пришла ко мне и осталась до утра. В ту ночь ничего не было – я согревал её своим телом, и, когда она уснула, слушал дыхание спящей женщины.
Я лечил её. Практически постоянно. Справившись с желудочно-кишечными расстройствами, я ждал значительного улучшения, – и оно было. Она стала хорошо кушать, окрепла телом и душой, но – пневмония с высокой температурой, сильным кашлем и кровавой мокротой свела на «нет» все мои усилия. Я использовал как свою силу, так и традиционные методы лечения, и через месяц избавил её от кашля. Чтобы через неделю увидеть белый налет на слизистой рта. Она снова не могла принимать пищу. И все вернулась на круги своя.
Именно тогда я перестал спать. Сначала спал, часто просыпаясь, и в тишине ночи прислушиваясь к её дыханию. А вскоре и совсем не мог уснуть – мне все время казалось, что я просплю тот момент, когда она перешагнет незримую границу, а я этого не замечу и ничего не смогу сделать.
Она быстро устала от этой бессмысленной борьбы. Я помню её глаза, когда она через три месяца в один из вечеров сказала:
– Отпусти меня.
Всего два слова, а жизнь вдруг остановилась, превратившись в смерть. И главное, я знал, что она права.
Я ничего не мог сделать.
Я оказался бессилен перед невидимыми глазом убийцами.
В последнюю ночь я просто плакал, глядя на дорогое мне лицо. Ближе к рассвету, когда она вздохнула в последний раз, я осознал свою беспомощность перед смертью, хотя еще совсем недавно считал себя почти всемогущим.
Я осознал свою убогость, хотя в былые времена иногда чувствовал себя Богом.
16
Когда я прихожу на работу, девушку с кровотечением