Соломенный ангел. Истории чайного общества. Майя Тальви
красотой, считая её блестящей оберткой от конфеты.
– А это что? – пролепетала миловидное создание, растерянно хлопая длинными ресницами. – А как я здесь оказалась? Это вы здесь всё так сломали? А здесь чего?
– Вазу не трогать! – рявкнул Малыш, чем удивил себя и напугал до слёз барышню.
Она присела на уголок дивана между ржавыми пружинами и разрыдалась, закрыв личико ладонями. Дину стало неловко за грубость, и он зачем-то сказал.
– Здесь золото.
Барышня всхлипнула, осторожно заглянула в вазу и разрыдалась еще громче.
– Золото здесь, – повторил свистящим шепотом Дин и для наглядности вытащил из вазы пригоршню золотого песка.
Девушка вновь всхлипнула, но быстро повторила движение Малыша Дина. Взглянув на свою руку, она испугалась настолько, что перестала даже плакать. Тонкая белая ладонь окрасилась алым цветом крови.
«Дин-дин. Длинный день клонится ко сну» – прозвенели вдали колокольчики.
– Интересное кино, – удивился во сне Малыш Дин, хотя наяву удивлялся редко. Он так сильно был поражен собственным состоянием недоумения, что проснулся.
Привычка к порядку и систематизации заставила Дина взять карандаш, блокнот и подробнейшим образом записать увиденное. Поскольку друг мой не обладал ни литературным, ни художественным даром, то дело шло из рук вон плохо.
Картинки на золотой вазе Малыш разгадал без труда. Лев, барабан, танцовщица, часы, змея, скорпион – всё это было символами обрыва линии жизни или обрыва линии прошлого. Символы, принадлежащие разным культурам и эпохам, чудом соединились в одном сюжете, но связать их воедино Дин не мог.
Остаток ночи Малыш просидел у окна, снова и снова возвращаясь к мыслям о знаках сновидения. По всему выходило, что либо Дин в скором времени завершит свой жизненный путь, либо его ожидает изменение в судьбе. По мнению Малыша второе было ничуть не лучше первого.
Лучи восходящего солнца немного взбодрили моего приятеля. С улицы донесся звук первого трамвая, зашуршали шины авто, кто-то включил радио, за стеной загремели посудой, по тротуару застучали каблучки, зашаркала метла дворника, залаял скандальный пёс, выпущенный в солнечное утро – всё пришло в движение, всё вдохнуло в себя жизнь, всё вошло в привычную колею.
Желая избавиться от наваждения окончательно, Дин привел себя в порядок, оделся, схватил портфель и выскочил на улицу без всякой необходимости – по привычке. Вместе с толпой рабочих, служащих, домохозяек и владельцев авто, стоявших в ремонтных мастерских, Малыш, как обычно, поскучал на остановке, вскочил на подножку трамвая, плюхнулся на свободное кресло и успокоился. Он даже немного задремал, но тут же очнулся, услышав тихие всхлипывания.
Соседнее кресло у окна было занято молодой женщиной. Малыш Дин никогда не обольщался на свой счет и предпочитал держаться подальше от красавиц, оберегая покой души, поддерживая ровное биение сердца – в общем,