Дети Эдема. Джоуи Грасеффа
и о канцлере тоже, что я буквально не знаю, с чего начать. Но сперва все же главное – Эш.
– У него был приступ! Прошел? – Я плотно стискиваю зубы в ожидании ответа. А его все нет. Неужели меня ожидает страшная весть?
– Я только что к нему заходила, он спокойно отдыхает, – наконец говорит мама.
У меня вырывается вздох облегчения. Все остальное как-то вдруг отходит на второй план. Но лишь на полминутки, не больше…
Мама смотрит на меня долго и пристально.
– Что теперь будет? – не в силах больше ждать, выпаливаю я, подразумевая все сразу.
Ответ потрясает меня до самых глубин естества. Словно все мои мечты и все мои кошмары вдруг сбылись одновременно.
– Рауэн, тебе изготовили глазные импланты на новую личность. – Жду, что мама улыбнется, но ее лицо остается неподвижным, и я внутренне подбираюсь, напрягаюсь. – И подобрали новую семью, – продолжает мама. – Через неделю ты уезжаешь.
У меня подкашиваются ноги, и я оседаю на пол по стенке, за которой пряталась несколько мгновений назад.
3
– Не может быть, – слабым голосом стону я.
Столько лет ждала свободы – и вот, пожалуйста…
– Нет! – Я ударяюсь в крик и в исступлении стучу об стену кулаком. Горе и ярость сходятся внутри меня в смертельной схватке. На этот раз я присуждаю победу ярости.
– Ни за что! – ору я что есть силы. – Вы не можете просто вышвырнуть меня из семьи. Из моей семьи! – Я вскакиваю на ноги и… не знаю, что делать дальше: обнимать маму, снова крушить ударами стену, бежать к Эшу или падать без чувств.
Вероятность такого исхода нависала надо мной всегда. Я знала о ней уже много лет. Но верила, что найдется другая возможность.
Верила, неизменно верила, что родители меня не отдадут. Никогда, никому.
Но в нашем мире у второго ребенка в семье только два пути: жизнь в вечном заточении… или жизнь под чужим, новым именем.
Вернее, конечно, есть еще один путь – самый распространенный: уничтожение после зачатия. Или после рождения. Причем независимо от того, сколько времени с рождения минуло.
Когда двести с лишним лет назад Земля погибла, человечество – наряду со всеми остальными высшими биологическими видами – было обречено. Все, что крупнее инфузории-туфельки, разом вымерло, да и для инфузорий жизнь, если на то пошло, стала, наверное, совсем не сладка. Единственное, чем люди тут отличались от всех остальных – тем, что они свою участь заслужили. Это была их вина.
Мы – единственные животные, у которых хватило ума и способностей создать атомную энергию, разорвать планету к чертовой матери на куски, отравить океаны и извергнуть в атмосферу химикаты, которые ее и разрушили. Мы, так называемые разумные создания, доэкспериментировались с цепочками ДНК бобов сои до того, что соя стала сверхстойкой, способной пережить любые катаклизмы, накормить собой весь мир и… столь агрессивной, что «съела» все леса. Мы поработили других живых существ, чтобы поедать их, распихали их по тесным загонам и заставили