Хроника красного террора ВЧК. Карающий меч революции. Илья Ратьковский
«Ураган» (первый расстрел переехавшей в Москву ВЧК), 20 марта – двое и 23 марта – еще один грабитель[193]. В дальнейшем расстрелы на месте преступления местными органами власти применялись уже не так часто. Вместе с тем следует отметить, что по целому ряду расстрелов, совершенных самочинно, были возбуждены уголовные дела. В первую очередь это было связано с сомнением в обоснованности применения высшей меры «социальной защиты».
Наиболее известным было расследование о расстреле 11 марта семи анархистов на Большой Бронной. Для выяснения обстоятельств была создана специальная комиссия, куда вошли представители московской организации анархистов, группы «Ураган», советских учреждений, в т. ч. Д.И. Курский, Д.А. Магеровский[194]. В течение месяца газета «Анархия» выходила под лозунгом «Долой расстрелы безоружных!»[195]. Анархисты требовали немедленной отмены декрета Совнаркома от 21 февраля, который действует против безоружного населения и анархистских групп. Расследование оказалось безрезультатным – расстрелы на месте преступления продолжались. Советская власть не пошла на уступки анархистам, декрет не был отменен, а уголовников, вне зависимости от их партийной принадлежности, продолжали расстреливать.
Следует отметить, что данные сомнительные расстрелы в большинстве своем осуществлялись не ВЧК. Значительная часть приговоров на месте преступления выносилась милицией и разного рода правоохранительными организациями. Как уже указывалось, декрет «Социалистическое отечество в опасности!» четко не определял органы власти, которым вменялось в обязанность его выполнение, оставляя тем самым возможность его толкования населением и отдельными учреждениями как право на самосуд в чрезвычайных обстоятельствах. Сразу же по опубликовании декрета, в ночь на 23 февраля 1918 г., на Суворовском проспекте в Петрограде было расстреляно 6 «офицеров-корниловцев»[196]. В последующие дни в Петрограде производились расстрелы по распоряжениям различных районных органов власти, таких как Комитет охраны города Петроградской стороны и следственная комиссия Совета рабочих и солдатских депутатов Петроградской стороны[197]. Нередко основанием для вынесения смертных приговоров служила контрреволюционная деятельность, что противоречило декрету СНК, направленного в первую очередь против уголовно-спекулятивного элемента.
Еще более многочисленными были примеры самосудов на основании декрета СНК в губерниях. В Кубанецкой волости Петроградской губернии на основании декрета крестьяне расстреляли 12 человек за налеты и грабежи[198]. В Богуницкой волости той же губернии на основании того же документа – 12–13 «грабителей»[199]. Впоследствии ситуация с самосудным расстрелом оказалась более запутанной, чем представлялась вначале. Выяснилось, что «реквизицию» осуществляли представители соседней волости. «Экспроприаторов» крестьяне расстреляли на месте преступления на основании декрета СНК. Увещания
Анархия. – М., 1918. 15 марта.
Там же.
Там же. 12 марта.
Знамя труда. – Пг., 1918. 25 февраля.
Там же. 1916. 8, 23 марта.
Там же. 1918. 7 апреля.
ЦГА СПб. Ф. 1000. Оп. 2. Д. 29. Л. 9.