Изобретатель. Продолжение. Артур Арапов
восклицал Филемон, явно радуясь тому, как легко произносится это имя (или кличка, что в сущности ничего не меняет). – Ко мне!
И Бим, который и так был рядом, прыгал, лаял и весело вилял хвостом.
Близился вечер. Пётр Данилович сидел в плетёном кресле на балконе, в тени пальмы, раскинувшей свои листья-крылья, как вертолёт, и любовался творениями своих рук, ума, и прочих участков души и тела.
– Я живу жизнью поистине настоящего учёного, – серьёзно и гордо произнёс профессор. – Моя жена – клон, мой сын – плод любви человека и клона, а внук – инопланетянин!
На балконе уже час как никого кроме него не было, гости разошлись кто куда, но он продолжал говорить вслух, будто общаясь со своим островом, или ещё с кем-то необозримым, взирающим с небес на грешную Землю.
– Петенька, ты опять разговариваешь сам с собой, – ответил профессору хорошо знакомый голос откуда-то сбоку.
– Старею, – медленно проговорил Пётр Данилович.
Его милейшая жена, цветущая всё тем же юным цветом, как и тридцать лет назад, подойдя к любимому мужу, лукаво улыбнулась в ответ, прекрасно понимая его юмор. Ей ли было не знать, что по-настоящему состариться её «банановому магнату», профессору биологических наук, практически не суждено, в силу его величайших познаний в области генетики.
– Посмотри, как вырос наш внук, – заметила молодая бабушка. – Он уже совсем взрослый.
– Растёт ни по дням, а по часам, вопреки любым доводам рассудка и стереотипным взглядам на природу, – согласился профессор. – И каким умным растёт! Не удивлюсь, если через пару лет он самостоятельно изобретёт что-нибудь великое – машину времени, например, вечный двигатель, или лекарство от всех болезней!
– А что, звучит! Учёный Филемон Прохорович Клюев, – улыбнулась женщина-клон, радуясь мыслям своего мужа.
– Ещё как звучит!
В экскурсиях инопланетян по острову бананового магната, в обедах, беседах, прогулках и многих других земных радостях пролетело два дня. Пора было выполнять обещание, данное Елене Михаилом, и другими участниками намечающегося путешествия, навестить маму Елены и доставить её на остров, разумеется, если добрая старушка не сойдёт с ума от счастья и согласится переехать к своим внукам.
Как и говорил Пётр Данилович, летучий дом был полностью исправен и готов к использованию. Прохор, при помощи Синха и Филемона, не желающего оставаться безучастным, подкрасил местами дом своим чудо-раствором. Сердобольная секретарша Синха Зина, по распоряжению Лены, притащила в кухню несколько мешков и коробок со съестными припасами. Ромашкин зачем-то взялся колоть дрова, потом бросил это дело и занялся удочками, которые откопал в чулане своего забытого дома. Пётр Данилович привлёк к работе, а точнее к развлечению, половину жителей своего острова, и те, от нечего делать, бросились помогать, каждый по-своему. Одни несли связки бананов, другие воду и ещё всякие напитки, третьи пытались всучить путешественникам какую-нибудь «нужную и полезную»