Повитель. Анатолий Степанович Иванов
легли, укрывшись одним одеялом. Черная тихая ночь плыла над деревней. Иногда прилетал откуда-то слабый-слабый ветерок. Тогда жесткие листья конопляника несмело и сонно шуршали, нагоняя дрему на самих себя.
Семенов закрыл глаза, с удовольствием вдыхая густой, чуть горьковатый запах конопли, который, как дурман, заволакивал сознание, бросал тело в какую-то пустоту. Но неожиданно уловил, что пахнет еще чем-то. Потом различил, что сквозь плотный маслянистый конопляный застой пробивается холодноватый запах мяты, и сказал об этом Андрею.
– А речка тут рядом. За изгородиной.
– Ага, – сказал Семенов, совсем засыпая. Но, подумав, что Андрей обидится, если он уснет так скоро, промолвил через силу: – Ну как ты после того, как тебя… После госпиталя сразу домой или снова на фронт?
– На фронте не был больше. А по госпиталям снова всласть поскитался.
Усмехнувшись, Андрей прибавил:
– По многим городам проехал. Все думал: не найду ли ту страну, о которой рассказывал ты когда-то…
– Какую страну?
– Забыл, что ли? Там нет богачей мироедов. Там все пашут и сеют сообща… А я вот помню все время твой рассказ.
Семенов приподнялся и сел. Спать ему уже не хотелось.
– И не нашел? – спросил он негромко.
– Нет. На фронте спросить тебя хотел – где же эта страна. Да не успел… – Андрей тоже приподнялся. – Знал, что это – сказка. А вот верил, искал…
– Это не сказка, – помедлив, ответил Семенов. – Это уже быль. За такую страну вот и деремся сейчас, кровь проливаем, головы кладем. – Семенов потер кисти своих рук, добавил: – За нее и на каторгу шли, Андрюша.
Веселов смотрел на Семенова молча. Только что взошедшая луна отражалась у него в глазах двумя маленькими звездочками.
Потом Андрей лег и также молча стал смотреть в небо, подложив руки под голову. Молчал и Семенов.
Через несколько минут Андрей сказал одно только слово:
– Так…
Семенов понял состояние Андрея, тот смысл, который он вкладывал в это слово, проговорил:
– И долго еще драться будем. Жестоко. Но победим.
Еще немного помолчав, Андрей глубоко и шумно вздохнул и, точно оставив там, за этим вздохом, свои сомнения, неуверенность, спросил:
– Выходит, неслучайно ты у нас снова оказался?
– Не случайно. Нас, бывших ссыльных и каторжан, партия направила для революционной работы сюда, в Сибирь, так как мы лучше знаем здешние условия. Я теперь частенько буду к вам наведываться.
Семенов взбил подушку, собираясь ложиться.
– Завтра проведем собрание, а вечерком поеду дальше. На обратном пути заеду еще к вам.
– Федя, – сказал Андрей, когда Семенов снова лег. – Я знаю, ты спать хочешь. Но… расскажи мне поподробнее… о партии этой самой… А?
В голосе Андрея прозвучало волнение. Уловив это, Семенов сам почему-то разволновался, отбросил одеяло. Нащупал в темноте руку Веселова.
– Слушай, Андрюша. Слушай, друг мой, – проговорил Семенов прерывающимся голосом.
Коротки