#Поколение справедливости. Ив Престон
умер, пытаясь меня защитить. И в этом был его выбор. «Таким было его решение», – именно об этом пыталась сказать мне Микелина своей запиской, оставленной в медблоке. Только оказавшись в похожей ситуации, я смогла понять вложенный в эту фразу смысл.
Разжав пальцы, я позволила себе упасть, чтобы спасти Берта, но последнее, чего бы мне хотелось, – чтобы он думал, будто несет хоть каплю ответственности за случившееся.
– Берту не в чем себя винить, – потрясенно выговариваю я. – И мне… мне тоже.
Я провела столько времени, думая, что виновата в смерти Гаспара, эгоистично приписывая себе ответственность за нее, отказываясь признавать то, что он сделал сознательный выбор, и даже не понимая, что тем самым оскорбляю память о Гаспаре, приравниваю его к обычным силентам, все еще не способным принимать решения. Я погрязла в этой вине настолько, что ею успели пропитаться все воспоминания о нем, и я запрятала их как можно дальше, запретив себе обращаться к ним и постаравшись вычеркнуть Гаспара из памяти, лишив себя возможности вернуться к самым светлым моментам прошлой жизни.
Слезы катятся по щекам, и я даже не пытаюсь их сдержать, ведь вместе с ними меня покидает горечь вины. Я плачу, чувствуя, как освобождаюсь от нее, и мне становится так хорошо, так спокойно и легко…
– Ты… ты в порядке? – слышу я осторожный вопрос малодушной. Всхлипывая, киваю, посылая в камеру на потолке дрожащую улыбку.
– Лучше, чем когда-либо. – Я смахиваю слезы ладонью. Сейчас меня даже не волнует то, что малодушная уже второй раз становится свидетелем моих рыданий… Сейчас мне наплевать даже на то, что она – малодушная. Ей удалось за один день спасти и мою жизнь, и мое прошлое, от которого я успела отвернуться.
– Тогда почему ты плачешь?
И я решаюсь рассказать ей. Вкратце, без деталей. Осторожно – потому что помню, что она малодушная, что она мне не друг; искренне – потому что она заслужила эту искренность хотя бы тем, что спасла меня. Наконец, в моей истории нет ничего, что малодушные могли бы как-то использовать против Корпуса.
Прежде мне уже приходилось говорить о Гаспаре, отвечая на вопросы «кто обучил тебя всем этим приемам»; отряд знает и про несчастный случай, после которого я пришла в Корпус, – но никогда прежде я не рассказывала о том, каким человеком он был, или о том, как сильно мне его не хватает…
Я уже потеряла одного друга и не позволю этому случиться вновь. Как только выберусь отсюда – отыщу Берта, и никакая сверхсекретность меня не остановит. Даже если мое первое предположение окажется верным и он решил держаться от меня подальше, я постараюсь принять это, постараюсь смириться… Но прежде я должна убедиться в том, что Берт не повторяет моих ошибок.
Впрочем, первым делом нужно будет посетить уровень Смотрителей.
Нестерпимо хочется спать. Мне с большим трудом удается удерживать глаза открытыми, пока я добираюсь до медблока. Неожиданно натолкнувшись на пороге на выходящего Константина, я обмираю. Его же не должно быть на уровне! А ведь