Сокровище Харальда. Елизавета Дворецкая
у тебя деньги, то и сам император Микьяль из Миклагарда приползет к тебе на коленях и принесет в зубах свою любимую дочку!
Халльдор знал, как утешить самолюбивого и гордого Харальда. Тот усмехнулся, но оставаться в Киеве после этого не пожелал. Вскоре Харальд отправился в Греческое царство поступать на службу, и с ним ушли очень многие из киевских варягов. За три года совместных походов они поверили в силу и удачу Харальда, а князь Ярослав после их ухода ощутил весьма заметный недостаток в людях. Его самолюбие тоже пострадало: ему, умудренному годами и превратностями судьбы, десятки тех, кого он многие годы кормил и содержал, предпочли наглого мальчишку, уехавшего на ладье, которую дал ему Ярослав, и в одежде, подаренной ему Ярославом!
Елисава осталась ждать, почти не подозревая о бурных страстях, которые сопровождали ее несостоявшееся обручение. У десятилетней девочки впереди было много времени. «Когда я вырасту» терялось где-то в туманном будущем, а до тех пор Харальд, конечно, станет настоящим конунгом!
Пока она взрослела, молва то приносила через моря вести о Харальде, то умолкала и забывала о нем, словно его, светловолосого, рослого парня, и в живых-то нет. Детские мечты и заблуждения естественным образом уступали место трезвому взгляду на мир, и предполагаемый брак с Харальдом уже казался Елисаве такой же глупостью, как все подобные мечты маленьких девочек. В Киеве знали от торговых гостей, что в далеких южных странах Харальд добился больших успехов: стал предводителем всех греческих верингов, совершал множество удачных походов и никому не позволял превзойти себя. Почти каждый год доверенные люди привозили в Киев золото и сокровища из добычи Харальда, которые он присылал Ярославу на хранение, и это было красноречивее, чем хвалебные стихи скальдов. По воинской добыче можно было судить о перемещениях Харальдовой дружины по миру: греческие и восточные монеты, чаши, кубки и блюда с разнообразными узорами – то цветы и травы, то дивные крылатые звери, – шкатулки, цепи, венцы, ожерелья, перстни с арабскими надписями, тончайшим резцом вырезанными по ониксу, сердолику или смарагду. Оклады, содранные с икон, богослужебных книг и даже алтарей, рассказывали о печальной судьбе церквей где-нибудь на Сикилее. Нарядные облачения священников, иногда чуток запачканные чем-то темным и засохшим, подозрительно похожим на кровь, кресты, четки из драгоценных камней. Ткани из Греческого царства, Персии и даже Китая. Роскошные одежды с золотой и серебряной вышивкой, с отделкой жемчугом, золотой тесьмой и самоцветами – иные новые, а иные явно пережившие уже пять-шесть поколений хозяев, но не ставшие от этого хуже[7].
Ярославовы дети любили разглядывать привезенные сокровища. Предслава одно время просто вся изнылась, страдая по серебряному позолоченному блюду, по которому гуляла серебряная же курочка с крошечными пушистыми цыплятками, ну прямо живыми, с глазками из крошечных рубинов или гранатов. Даже вытребовала у Елисавы
В те времена мода менялась не так быстро, и известен пример, когда предмет одежды из драгоценной ткани находился в употреблении в течение трехсот лет, после чего был пожертвован церкви и продолжал службу в качестве алтарного покрова.