Живший когда-то…(сборник). Артур Алехин
Пока его не было, студенты бурно обсуждали только что услышанное, выдвигая свои теории и умозаключения. Через некоторое время Альберт Юрьевич вернулся.
– Ну, что скажете? – спросил он и оживлённо, в предвкушении ответов посмотрел на своих студентов.
Внятных ответов не последовало. В основном какие-то обрывки фраз. В общем, стало ясно, что именно ответ Альберта Юрьевича интересен сейчас больше всего. Тогда он продолжил:
– У Михаила самая настоящая шизофрения. И, видя лица некоторых из вас, я заметил, что вы питаете надежду, что это не так. Поверьте мне, ничего из рассказанного им не является правдой. Он – самый настоящий, ярко выраженный шизофреник. С бредом, слуховыми, зрительными, тактильными галлюцинациями и всем остальным, что только может прилагаться к этому. А вот что именно к этому ещё прилагается и что происходит с Михаилом, об этом вы мне расскажете завтра. Завтра зачёт на эту тему. Каждый из вас будет отвечать мне. Так что сейчас все свободны, идите домой и готовьтесь.
Альберт Юрьевич придумал зачёт. Никакого зачёта на завтрашний день в его преподавательском графике не значилось. Он умышленно решил заставить своих студентов выучить патологию, которой страдал Михаил, от и до. Он захотел, чтобы молодые студенты чётко понимали, где болезнь, а где – реальность. Он боялся, что они вдруг перепутают одно с другим, и когда-нибудь ему придётся показывать другой группе одного из них. Хотя сам он очень хотел верить в то, что Михаил, хотя бы отчасти, говорит правду.
Уже двенадцать дней Андрей находился в своём родном городе, где он родился и отчасти вырос, – в Москве. Когда ему было одиннадцать лет, родители эмигрировали во Францию, разумеется, взяв его с собой. Сейчас ему уже двадцать пять лет. Выходит, что основное образование он получил там, за границей. Будучи ребёнком, он говорил: «Никогда больше сюда не вернусь». Конечно, это было заявление далеко не взрослого человека, а ребёнка, который сам не знал, почему так говорил. Наверное, наслушался по телевизору о том, что из России надо сматываться, и прочую подобную пропаганду. Но, повзрослев, к счастью, стал думать иначе.
Начиная с двадцати лет, он два раза в год прилетал в Россию, в Москву, в отпуск. Тут, в Москве, он чувствовал себя, во-первых, «своим», несмотря на то, что не жил здесь уже больше половины своей жизни. Во-вторых, в окружении женского пола он был самой настоящей мечтой: молодой, симпатичный, богатый, из Франции – такой, о котором мечтает любая молоденькая девушка, которая так и хочет выйти замуж. Друзей у него, конечно, серьёзных не было, потому как его визиты были двух-, максимум трёхнедельными. Скорее, у него были знакомцы, которые с радостью его тут встречали и по возможности сопровождали во всех клубах и культурных местах, в которые Андрей любил ходить. Одним словом, в Москве среди знакомцев и незнакомцев он был маленькой-маленькой звёздочкой. И этот статус позволял ему чувствовать себя более чем комфортно.
В очередной раз прилетев в свой родной город, он не спешил идти в клуб. Ему хотелось более спокойного