Опущенная. Владимир Колычев
действительно, почему она не уходит? Зачем ей какой-то Женя, когда есть самый лучший на свете Сева.
– А я вот никуда не спешу… Только что спешил, а сейчас нет. Потому что тебя встретил.
Настя усмехнулась, качнув головой. Она, может, и симпатичная на внешность, но не столь хороша, чтобы мужчины теряли от нее голову. И она бы не поверила в искренность Жени, если бы не Сева. Там, на пляже, он влюбился в нее с первого взгляда, как прилип тогда, так и не отстает. И они всегда будут вместе… И Женя мог влюбиться. Во всяком случае, она уже могла в это поверить. Но зачем задаваться вопросом, мог или нет, если, кроме Севы, ей никто не нужен?
– А вам нужно спешить, у вас дела. Извините, больше не буду вас задерживать. – Настя улыбнулась и шагнула к подъезду.
– Постой! – Женя всего лишь потянулся за ней, даже к руке не прикоснулся, но все же она остановилась.
Может, потому, что не хотела уходить?
– Ну что такое?
– Давай вечером встретимся.
– Я не могу.
– Я закажу столик в ресторане, в одиннадцать вечера ты уже будешь дома.
– Мой парень будет против, – усмехнулась она.
– Твой парень?! Ну да, конечно! – Женя эмоционально коснулся лба ладонью. – У такой красоты должна быть своя оправа… Как зовут оправу?
– Не важно.
– Если не важно, то вечером я за тобой зайду, лады?
– Это для вас не важно, а для меня очень важно… Все, до свидания!
– А когда свидание? – вслед спросил Женя.
Настя подняла руку и пошевелила пальцами. В четверг будет свидание, после дождичка.
Может, зря она отшила Женю? Зрелый и, главное, симпатичный мужчина в самом расцвете сил, и машина у него своя, и одевается он хорошо. А Сева может вернуться к своей Олесе. Может, он сейчас едет в общагу, чтобы вымолить у нее прощение. Он уедет к ней, а Настя останется у разбитого корыта. И будет сидеть перед ним, пока не превратится в старуху.
Есть женщины красивые, а есть особенные. Настя же и красивая, и особенная. Красота ее, может, и неброская, но глубокая, одухотворенная. Золото ее не на поверхности, а в недрах, может, потому и не пропадает интерес к этой чудесной девушке. Добыча идет по крупице, по крупице, и так до скончания дней. А у Олеси вся сверкающая мишура на поверхности. Спору нет, она яркая, обворожительная, но все это на один раз. Съел и забыл…
И все же Олеся волновала кровь. Эти длинные ножки под короткой юбкой, а этот оглушительный бюст… Но как ни пыталась она привлечь его внимание, Сева обходил ее стороной. Не мог он променять Настю на нее… Может, где-то в душе и хотел, но не мог.
Олеся не выдержала первой.
– Лебедев, ты хоть знаешь, какая ты скотина? – спросила она, перегородив ему путь.
– Скотина – существо полигамное, а я человек моногамный.
– Ага, то с одной, то с другой.
– С другой, – кивнул он. – И с одной.
– Не понимаю, что ты нашел в этой курице?
– А вот это ты зря… – нахмурился Сева.
Он вовсе не хотел, чтобы Олеся оскорбляла Настю.
– Зря –