Короткое падение. Мэтью Фитцсиммонс
предложил и ее обложить своими «жучками». Дженн наложила вето на эту идею, хотя понимала, что, возможно, ее напарник был прав. В шесть вечера Вон должен был на полтора часа отправиться в спортивный зал. В восемь он будет дома, потом надолго зависнет за компьютером, а в одиннадцать ляжет спать. И так снова и снова. День за днем. О боже… Она, конечно, ценила важность самодисциплины и системы, но лучше застрелиться, чем позволить себе такую жизнь. Застрелиться было бы намного милосерднее…
В ее отчете уже отмечалось, что вся текущая жизнь Гибсона Вона зациклена на обеспечении бывшей жены и ребенка. Для Дженн было абсолютно ясно, что этот человек сам назначил себе наказание. Но пытался ли он вернуть себе женщину или просто искупал вину перед ней, сам, по сути, живя никчемной жизнью? Сначала он обманывал и изменял ей, затем превратился в эдакого святого Франциска из Спрингфилда, штат Вирджиния. Дженн не понимала мужчин вообще, а Гибсона Вона – в частности. На себя он не тратил ни цента, и единственной роскошью, которую он себе позволил, был абонемент в спортивный зал. Хотя, судя по всему, эти деньги тратились не зря…
Не то чтобы Вон относился к мужчинам ее типа. Отнюдь. Несомненно, он обладал неким «грубоватым» очарованием, и прежде всего ее восхищал пронизывающий взгляд его бледно-зеленых глаз. Но перед глазами Дженн все еще вертелся тот самый чип, который сначала привел его в зал суда, а потом – в морскую пехоту. Однако через какие бы испытания ему ни довелось пройти, не было никакого оправдания тому, как все это продолжало мучить и преследовать его. Нельзя допустить, чтобы прошлое определяло твою дальнейшую жизнь…
Дженн облизала передние зубы. Она привыкла так делать, когда нервничала. Всякий раз она раздражалась, когда ловила себя на этом, но не могла остановиться. И раздражалась еще сильнее. Куда же запропастился Хендрикс с ее кофе?!
В этот момент дверца открылась, и она увидела Хендрикса с двумя порциями кофе и витым печеньем. Наверное, он старше ее лет на двадцать, не меньше; Дженн предполагала, что ему уже за пятьдесят, но это были одни лишь догадки. Проработав с Хендриксом бок о бок два года, она до сих пор не знала, когда у него день рождения. Волосы у него росли только на макушке, а от витилиго в углах рта и вокруг глаз образовались белые пятнышки, которые резко выделялись на фоне его черной кожи.
– Он все еще там?
Дженн кивнула.
– Наш приятель точен, как часы, – заметил Хендрикс. – Все делает по расписанию. Это как сходить на горшок.
Он вручил Дженн кофе и откусил кусок от своего печенья.
– Глазированные пончики у них кончились. Представляешь? В какой пекарне пончики заканчиваются раньше девяти утра? Весь этот штат нуждается в хиропрактике.
Дженн мысленно посетовала на то, что Вирджиния – это даже не просто штат, а содружество и что раньше она думала о нем лучше. Но она знала, что любая попытка досадить Хендриксу только спровоцирует его.
– Сегодня тот самый день, – сказала Дженн вместо