Бунт. Книга I. Владимир Уланов
поковать нечем или пику заострить.
– Давайте, ребята, – сказал атаман, – на том и порешим! Кого пошлем говорить с воеводой?
– Ивана Черноярца, он привычен с воеводами разговоры вести, – закричал весь круг.
– Быть по-вашему! А сейчас всем готовиться к отплытию. Как только вернется Иван, сразу же отправляемся вниз, – сказал Степан, слезая с бочки, и в сопровождении есаулов пошел к шатру, чтобы обсудить подробности переговоров с воеводой Унковским.
12
Унковский и все стрелецкое начальство сидели в приказной палате, решая, как лучше оборонять город от врагов. Тут вбежал дьяк Василий и возбужденно сказал:
– Разинские струги отвалили от острова и плывут опять к Царицыну!
Все, кто сидел в палате, вскочили и поспешили на крепостные стены. К берегу уже причаливало несколько стругов, окруженных множеством лодок.
«Не похоже, чтобы сегодня казаки пошли на приступ. Или хитрость опять какую-нибудь придумали», – решил воевода.
Со струга сошли казаки во главе с высоким есаулом, одетым очень богато. На нем ладно сидел кафтан, расшитый позументами, на голове горлатная шапка, у пояса дорогая сабля поблескивала золотой отделкой, на ногах красовались малиновые сафьяновые сапоги.
Когда пушки направили на город, есаул в сопровождении нескольких казаков подошел ближе к валу, чтобы его было слышно, и крикнул:
– Эй, честной народ! Стрельцы! Где воевода? Атаман Степан Тимофеич приказал мне передать ему решение нашего войска.
С большой неохотой и опасением вышел на стену Унковский, злобно спросил:
– Что еще там придумал ваш атаман – вор и изменник? Ждет вас всех великая казнь за измену делу государеву!
– Это ты, что ли, воевода Унковский? – с усмешкой бросил в ответ Черноярец. – Выйди поближе, да не прячься за стрельцами. Выдь на край стены, чтобы видней тебя было, не бойся. На штурм крепости пока не пойдем, а если договоримся полюбовно, то и вовсе, может, уйдем.
Опасливо озираясь, воевода подошел к краю стены:
– Говори, что там велел передать ваш воровской атаман!
– Не смей, воевода, называть нашего атамана вором и изменником! Он, наоборот, хочет постоять за дело государево! Это вы, воеводы, бояре, дворяне и купчины, давно предали государя великого Алексея Михайловича и без зазрения совести издеваетесь над простыми людьми, заставляете работать на себя с утра до вечера, не давая им взамен ничего. Это вы, кровососы, воры и изменники! И наш атаман решил вывести вас, злодеев, всех до единого перед государем нашим!
От такой речи воевода Унковский чуть было не задохнулся от злобы. Он стоял с выпученными глазами, бледный, ловя ртом воздух. Наконец, выдавил из себя что-то наподобие визга, затопал ногами:
– Молчать! Воры и изменники! Сейчас же прикажу всех вас схватить за такие речи!
– Мы ждем тебя, воевода, вместе с твоей стражей! – усмехаясь, ответил Черноярец. – Иди схвати, если сможешь! – с издевкой добавил есаул!
Видя бесполезность своих слов, Унковский более спокойно