Бунт. Книга I. Владимир Уланов
в пути быть с остережением, ночами, а днем отдыхать где-нибудь в лесу, – посоветовал Кузьма.
Иван из-под руки поглядел на солнце, которое уже было над горизонтом:
– Еще рано идти. Надо переждать до темноты, а там пойдем с богом.
Мужики расположились в ивняках вздремнуть, а Ефима оставили в дозоре. Тот немного походил вокруг лагеря, затем решил подыскать себе увесистую дубину на случай, если придется за себя постоять. Вскоре он нашел подходящее деревце, взял у спутников топор, ловко подготовил себе оружие. После того как дубина была сделана, дозорный прошелся по берегу речушки и обнаружил, что из небольшого болотца в речку после нереста идет рыба. Быстро из гибких прутьев ивняка соорудил небольшую мордушку, перегородил ручей и поставил свою нехитрую рыбацкую снасть.
Ефим вытряхнул улов, снова поставил снасть, и, когда село солнце, у беглецов была куча рыбы. Вскоре новые его друзья проснулись. Иван быстро разжег костер, и все принялись жарить улов на огне, надев рыбу на прут и вращая над языками пламени. Румяное, хрустящее жаркое, мужики солили и с аппетитом ели.
– Ну и Ефим! Ну и молодец! – восхищался Гришка. – Давненько я так сладко не ел!
Ефим молча улыбался, уплетая жареную рыбу. Когда все насытились, остатки подсолили, пересыпали травой, завернули в холстину и положили в отдельную котомку.
Наконец стемнело, и ватага беглецов двинулась дальше, держа путь на Дон, где, как говорили спутники Ефима, Разин собирал народ для похода.
Проживший всю жизнь в Крапивино, Ефим впервые увидел неведомые ему края. Проходя по бескрайним просторам России, он узнал, как трудно живется земледельцам, как из них помещики и их приказчики, воеводы выколачивают недоимки. Он видел бедность и бесправность крестьян, большинство которых довольствовалось лишь куском черного хлеба с мякиной да квасом и убогим жилищем, отапливавшимся по-черному.
В опасных местах, там, где стояли стрелецкие заставы, беглецы шли ночью, а когда путь их лежал через леса – днем.
Как-то изголодавшиеся путники, уставшие от долгого пути, подошли к деревеньке. Она была пустынной. Потемневшие избы с упавшими пряслами, кособенясь, стояли вдоль дороги. Не было видно людей, не слышно было даже лая собак. Беглецы с удивлением озирались вокруг, не зная, что и подумать.
– Мор, что ли, тут прошел? – воскликнул Иван.
Наконец, они увидели у землянки седовласого старца, сидевшего на завалинке. Глаза у него были полузакрыты, он вполголоса напевал песню, раскачиваясь из стороны в сторону.
– Дед! А дед! – крикнул Кузьма.
Старец встрепенулся, оглядел путников выцветшими глазами, прошамкал:
– Что вам, странники, надобно?
– Скажи, отец, что у вас в деревне стряслось? Народ-то куда девался? Вымерли, что ли все? – засыпал Гришка старика вопросами.
– Разбежались люди из деревни от господских поборов, от бескормицы.
– И куда ж они подались? – поинтересовался Ефим.
– А кто куда. Кто в леса, кто на Дон. Я бы тоже ушел, да вот они у меня не ходят, –