Княжеский крест. Владимир Уланов
стены были тоньше, там не переставая били огромными бревнами, подвешенными на цепях. Наконец в одном месте стена не выдержала и рухнула. Татары ворвались в город, и началась резня. Они уничтожали всех от мала до велика. Поджигали дома. Наших воинов осталось совсем мало, но мы до последнего бились с врагом. Сам Дмитро сражался в первых рядах, весь израненный упал на кучу татарских воинов, которые полегли от его меча. На горстку оставшихся в живых наших ратников татары набросили арканы и взяли в плен. Я оказался в числе плененных.
Вскоре к нам подъехал на резвой гнедой лошадке сам Бату-хан. Он по достоинству оценил мужество воеводы Дмитро и велел сохранить ему жизнь, а я с арканом на шее вместе с другими плененными попал в рабство к татарам.
В Орде я сразу же сообразил, что мое ремесло может меня спасти от безжалостного рабства, а может быть, даже и смерти. Пленные находились в очень плохих условиях. Их не кормили, заставляли работать, жестоко избивали плетьми и палками, а кто не повиновался или ослабевал, тех убивали. Я сразу же, как выдался мне случай, сообщил татарам, что умею делать из булата оружие. Вскоре в мое распоряжение дали кузницу с металлоплавильной печью и таких же несчастных рабов, как я, подмастерьев. Первые несколько татарских секир, которые я изготовил, очень понравились ханам. С тех пор за мной укрепилась слава хорошего оружейника. Меня и моих подмастерий кормили объедками и поили кумысом. Наше положение было намного лучше, чем у других рабов, и как выдался случай, я из плена убежал. Если бы не вы, то, наверно, ждала бы меня погибель: или бы татары изловили, или волки бы сожрали.
– А с Анастасией-то что? – с любопытством спросил князь.
– Не знаю, – печально ответил гость, – может быть, в плен попала к татарам, а может быть, погибла. Ведь когда поганые ворвались в Киев, они убивали всех подряд. Находясь в плену, я постоянно присматривался к пленным русским женщинам. Всегда думал: а вдруг живая. Только там я ее так и не встретил. Может быть, в другой улус попала? А может быть, и правда, погибла?
После рассказа Михаила Ярослав, потрясенный его трагической судьбой, долго молчал, что-то обдумывая. Затем, взглянув на беглеца, сказал:
– Эх, как бы ты мне нужен был тут в Орде! Да нельзя тебя назад возвращать. Ты у них был на виду. Они сразу же тебя узнают. И тогда у меня возникнут сложности с басурманами. А меня вызвал в Орду сам Батый, и я ему хочу предложить мир. А из-за тебя может с ними произойти ссора.
Михаил с удивлением посмотрел на собеседника и воскликнул:
– Да какой с этими погаными может быть мир?! Да их бить надо и гнать с нашей земли!
– Это ты правильно сказал, Михаил, что надо бить их и гнать с нашей земли. Да только кто это будет делать? Нам с ними сейчас не биться надо, а договариваться, иначе они придут еще на Русь, пожгут и разрушат наши города и села. Что в этом толку? Были бы еще одни татары, а то с запада прут на нас и немцы, и шведы, и литовцы. Все хотят от Руси отхватить лакомый кусочек, насадить нам свою, папскую веру. Да и биться