Время не знает пути своего. Депрессия. Виктор Васильевич Ааб
свое недовольство в лицо телефонному начальнику и они успокоились на этом.
Но они остановили предпринимательский порыв Штольца. Он сделал для себя выводы. Не стал продолжать эксперимент со снижением цены. Себе дороже! Есть вышестоящая организация – пусть она приспосабливает тарифы к рыночным условиям. Сложный это вопрос. Людям не очень понятный. Может обернуться инициатива серьезными неприятностями для него, лично. Не нужны они ему сейчас…
Тогда, во время обсуждения случившегося конфликта с главным бухгалтером, он до конца еще не совладал с собой, вид у Штольца был взъерошенный, состояние – болезненным. Надежда Васильевна обеспокоилась этим и настоятельно рекомендовала заняться своим здоровьем, провериться, подлечиться. А на следующий день поставила Штольца перед фактом.
– Виктор Васильевич, я переговорила с врачом. Это Кущев Игорь Владимирович. Заведует он неврологическим отделением в городской больнице. Вас хорошо знает. Вы ему не так давно телефон на квартире ставили. Поезжайте к нему. Он очень хороший врач. Опытный… Примет вас в любое время. Осмотрит, проконсультирует и если надо – лечение назначит. Не тяните… Поезжайте сейчас!
Настырная эта Пильникова! Не отстанет просто так. Неудобно было отвергать Штольцу от чистого сердца сотрудницей предлагаемую помощь. Он поехал…
Развал Советского Союза в декабре 1991 года Штольц встретил в городской больнице. Он провел в ней целый месяц, из-за проблем с сердцем, как определили тогда врачи. Неврологическое отделение, которым заведовал Кущев, находилось рядом. Они знали друг друга в лицо. Здоровались, разговаривали иногда на общие темы.
Более двух лет прошли с тех пор, многое изменилось в больничной жизни в худшую сторону, но неврологическое отделение располагалось на старом месте, и отыскать Кущева Штольцу не составило труда.
Встретил Игорь Владимирович его приветливо, как старого знакомого, расспросил подробно о самочувствии, о том, что беспокоит, где болит – слушал внимательно. Штольц особо не жаловался, сейчас он чувствовал себя прекрасно, и даже подумалось, что поторопился, наверное, с визитом к врачу. И всё-таки рассказал, что выбивает его из колеи боль вызываемая эмоциями, ярко выраженная боль, возникающая всё чаще и чаще. Конечно, можно было взять себя в руки, стать пофигистом и безучастно, с равнодушием созерцать окружающий мир, наблюдать свысока, с иронией за страстями людскими. Может быть, и улеглась бы потихоньку сама собой эта боль.
Легко сказать! Он же не бревно и не робот! Таким уродился – эмоциональным, взрывным и легко ранимым. Мама так и говорила в детстве еще
– Витя, ну и характер у тебя! Ты весь – как спичка. Чирк – и загорелся. Трудно тебе будет жить, если не переменишься. Трудно будет среди людей…
Конечно же, Штольц не переменился. Наверное, со стороны виднее, но сам он особых трудностей не испытывал. Вернее – значения им особого не придавал. Преодолевал