Сокровище волхвов. Роман-фэнтези. Дарья Щедрина
в ожидании лес ожил в одно мгновенье. Пронзительный, звенящий на высокой ноте, свист повис в недвижном воздухе. А потом хлынула лавина звуков: крики, брань охотников, ржание лошадей, звон металла, встревоженные голоса птиц, спугнутых незваными гостями леса. Торбьёрн пригнулся к шее коня и понесся следом за Фрейваром.
Азарт погони захватил его сразу, сдавив горло, не пуская наружу дикий, ликующий крик. Впереди в нескольких шагах, размытая поднятой с земли снежной пеленой, неслась мощная темная фигура Фрейвара. Больше ничего Торбьёрн не видел. Ветви деревьев норовили выцарапать глаза, целые охапки снега летели в лицо острыми, колкими иглами, ветер свистел в ушах. Фрейвар повернул коня и понесся вправо. И тут Берни увидел зверя.
На белом снегу далеко был виден огромный вепрь, темным вытянутым пятном несущийся прямо на него, Берни. Мальчик втянул с шумом носом воздух и выхватил свое копье. Огромный кабан приближался, подгоняемый криками загонщиков. Вот уже стали видны его изогнутые страшные клыки, вставшая дыбом щетина на холке, злые, отчаянные, маленькие угольки глаз.
Смирная лошадка Берни, охваченная азартом охоты не меньше своего хозяина, неслась вперед, взрывая копытами снег, хрипя и выгибая дугой шею. Вепрь приближался. С разных сторон в него полетели копья охотников. Торбьёрн прицелился, размахнулся и со всей силой метнул копье. Орудия смерти настигли зверя почти одновременно в прыжке. Он дернулся, взревел и рухнул на бок, продолжая перебирать ногами, будто еще бежал, спасаясь от своих убийц.
Неужели промахнулся? Думал Берни, натягивая поводья, притормаживая лошадь, чтобы не перемахнуть через убитого зверя. Охотники, пересыпая радостные крики крепкими словечками, спешивались вокруг добычи. Торбьёрн остановился за их спинами. Вепрь лежал на боку, из шеи, живота, груди торчали копья, безжалостно впившиеся в намокшую от крови шерсть. Глаза зверя были открыты и, как показалось Берни, с отчаянием и ненавистью смотрели на людей. Но взгляд их быстро тускнел, стекленел, угасал. Жизнь быстро уходила из него вместе с кровью, вытекавшей из многочисленных ран и окрашивающей снег в невозможно яркий, полыхающий огнем, красный цвет, от которого хотелось зажмуриться или отвернуться.
Никто из охотников не подходил к добыче, пока не спешился сам князь. Тормунд склонился над вепрем, внимательно рассматривая раны. Резким движением он вырвал одно из копий, потом второе и, выпрямившись, поднял копья над головой. Это были укороченные, облегченные копья мальчишек.
– Чье копье? – громко крикнул князь, обводя торжествующим взглядом своих воинов. – Кто же убил зверя?
– Я!! Это мое копье! – звонкий мальчишеский крик пронесся сквозь гул голосов. Стейнар соскользнул с коня и, чуть не падая в глубоком для мальчишки снегу, побежал к отцу.
Глаза Тормунда сверкали от гордости. Он не сдерживал улыбку.
– Это мое копье! – Снова выкрикнул Стейнар, подбежав